— Зачем вы, Двемь, залезли в голову Филимонова? Чего добиваетесь?
— Это не секрет. Чтобы встретиться с вами, Зимин. Поговорить надо.
— Зачем?
— Мы хотим установить с Землей взаимовыгодные отношения. Экономические, научные и эзотерические. И прочие, конечно.
— А если мы, земляне, не захотим общаться с вами? — Зимин решил немного потроллить ипа.
Двемь в замешательстве почесал затылок, совсем как озадаченный землянин.
— Но это противоестественно. На протяжении многих веков лучшие представители человеческой цивилизации мечтали о встрече с инопланетным разумом. С нами, значит. Все знают, что инопланетяне живут богаче, жизнь у них устроена лучше, они победили болезни (кстати, про болезни это правда, мы болезни и в самом деле победили), их технологии поражают воображение. И если они (мы, значит) поделятся с землянами своими достижениями, то условия существования на Земле тотчас улучшаться, не исключено, что наступит Золотой век. А, может быть, и бриллиантовый. Это как повезет.
— Скачки в развитии очень опасны. Разрушить свою цивилизацию в погоне за прибылью легко, труднее потом восстановить ее.
— Но большинство людей этого не знают! — уверенно сказал Двемь.
— Чушь, — сказал Зимин. — Я — землянин, и я это знаю.
— Вы не в счет.
— Почему это?
— Вы, Зимин, профессионал. Но земляне в первую очередь доверяют свом собственным представлениям, а потом уже профессионалам. Такова особенность вашей популяции.
— Чушь! Само по себе существование тех, кого вы называете профессионалами, говорит о том, что все ваши представления о землянах неверны.
— Это ваши представления неверны! — выкрикнул Двемь. — Нормальные земляне всегда выберут достаток и здоровье.
— Ну и общайтесь с нормальными землянами, зачем вам понадобился я?
— Мы хотим, чтобы все без исключения земляне были рады новому порядку и новому прекрасному миру. Сами понимаете, что разделение на элиту и обычных граждан не соответствует идеальному пути развития разумной жизни. Вы придумали Трущобы, Усадьбу, а теперь еще и Центр. Это не правильный путь развития. Вам придется объединиться. Хотите вы этого или нет. Если вы не в состоянии решить социальные проблемы самостоятельно, это за вас сделаем мы. Потом спасибо скажете.
— Вы меня убьете?
— Фу, как это грубо. Мы вас, Зимин, переубедим.
— И таких, как я, много?
— По счастью, нет. Мы давно занимаемся пропагандой правильных мыслей. И, как оказалось, довольно успешно. Мудрецы, подобные вам, Земле не нужны.
Зимин рассмеялся.
— Давно занимаетесь, но успеха так и не добились? Люди сопротивляются?
— Полного успеха пока нет. Надо учитывать, что наши предыдущие попытки провалились из-за недостаточного развитого у землян процесса самолюбования. Сейчас с этим стало проще, некий прогресс очевиден.
— Самолюбования? — переспросил Зимин.
— Ага. Любовь к себе у землян окрепла.
— Размывание общности?
— Точнее сказать, обретение новой общности на более высоком уровне.
— Это вы об отмене альтруизма?
— Послушай, Зимин, что мы с тобой как не родные, к чему вся эта официальщина, эти псевдонаучные термины, попробуем быть проще. Давай перейдем на «ты». Теперь мы будем часто разговаривать. Обмениваться мнениями. Тебе будет интересно, и мне будет интересно.
— Переубедить меня вы все равно не сможете.
— Кто знает? А может, это ты меня переубедишь. Ты же умный! И вот что еще. Называй меня дядя Федор, так нам будет проще найти общий язык.
— Можно и так.
— Я знал, что ты согласишься.
— Почему?
— Ты любопытный, Зимин.
— Увы, это главный мой недостаток.
— А вот и нет, — сказал дядя Федор и исчез. — В моем списке восемнадцать твоих главных недостатков.
Симуляция прервалась.