— Спасибо, конечно. Но мы хотим поговорить не о нашей работе. Недавно мы столкнулись с непонятными эффектами, далекими от психофизики, нам кажется, что только вы можете помочь нам разобраться с проблемой, справиться с которой сами мы явно не способны.
— Вы боитесь? — спросил Уилов сердито.
— Нет, — удивился Зимин. — Почему вы так решили? Мы чего-то не знаем?
— Конечно, не знаете. Нет на свете людей, которые знают все. Даже среди таких умелых людей, как вы.
— Объяснитесь.
— Обязательно. Но сначала расскажите, зачем я вам понадобился? Может быть, вы нагло пытаетесь обмануть старика. Что вы говорили про инопланетян? На самом ли деле знаете что-то заслуживающее моего комментария? Или просто хотите посмеяться над стариком?
Горский пожал плечами, он был готов выложить все без утайки. Собственно, для этого они и пришли.
Зимин рассмеялся:
— Теперь мы все вам расскажем, даже если вы не будете слушать.
— Попрошу в кабинет. Там будет удобнее.
Они с удобством расположились в старинных креслах на колесиках. Кроме обязательных в последнее время устройств, необходимых для работы: робота-помощника, пульта умного дома, портативного 5-D принтера и мусоросортировщика, в помещении были обнаружены (многие о существовании подобных вещей давно забыли) книжный стеллаж и древний компьютер с монитором.
Уилов перехватил удивленные взгляды гостей:
— Я работаю с атакующим нас будущим, а сведения о нем могут поступать не только из ежедневных новостей, но и из далекого прошлого. Кажется парадоксом, однако, это так. Для меня времени не существует. Мне все равно, знакомлюсь ли я с тупыми предсказаниями современных футурологов или читаю древний манускрипт. Нужно быть готовым читать самую древнюю информацию, на каком бы носителе она не поступала. Сейчас я рассчитываю выслушать ваш рассказ. Предупреждаю, он будет дословно зафиксирован и сохранен в памяти моего помощника.
— Само собой, — сказал Горский.
— Прекрасно. Говорите.
Зимин был уверен, что Уилов не поверит ни единому слову, слишком уж неправдоподобной выглядела история с неконтролируемыми персонажами, появляющимися невесть откуда в симуляциях ложной памяти, и монахами Новой церкви, собирающими невероятную информацию от доверившихся им прихожан, однако Уилов выглядел чрезвычайно довольным. Его короткие комментарии только подтверждали это: «Ух ты!», «Очень интересно», «Все правильно, так и должно быть».
Когда же Горский рассказал о симуляции Филимонова и таинственном дяде Федоре, Уилов вскочил с кресла и принялся возбужденно размахивать руками, как только что забивший важный гол футболист.
— Вы сделали это! Отлично, ребята! Мы добрались до них.
— Правильнее сказать, что это они добрались до нас, — поправил его Зимин.
— В данном случае, это все равно. Настало время, когда мы соизволим заговорить с ними.
— Какое странное слово вы только что использовали — «соизволим». Можно подумать, что ипы хотят с нами вступить в переговоры, а мы сопротивляемся, — удивился Зимин.
— Именно так.
— Почему вы так считаете?
— Я не считаю. Я знаю.
— Ну, — не выдержал Горский. — Это звучит как-то легкомысленно. Даже для нас с Зиминым.
— Сейчас я расскажу свою часть истории. В первый раз я услышал о пришельце, проживающем в нашем городе сорок лет назад. От компетентных и уважаемых людей, не склонных к тупым шуткам и преувеличениям. Я не сразу поверил им. Сами понимаете, есть вещи, в которые верить без достаточных оснований нельзя. Часто так случается, что человек был долгое время компетентным и уважаемым, а потом — раз — или сошел с ума или был обманут проходимцем. Так бывает. И я не верил всем этим пустым сплетням (а вся информация об одиноком инопланетянине выглядела именно, как пересказ пустых сплетен), пока не встретился с ним лично в этом кабинете. Мы многие часы беседовали с Трофимом, так его звали, на самые разные темы, увы, договориться нам не удалось. Наверное, потому что мы слишком по-разному понимали, что такое счастье. Его представление об этом состоянии человеческой психики казалось мне неприемлемым. Но спорить со мной он не хотел, просто посчитал, что мы люди пока еще слишком глупы и неразвиты, чтобы оценить по достоинству щедрое предложение, которое он сделал землянам.