— Бессмертие обещаете? — спросил он.
— Нет. Только долголетие. Гарантия безболезненной молодости до 118 лет.
— А что так?
— Это все, что мы можем сейчас предложить. Не могу исключать, что со временем, после заключения договора, учитывающего интересы обеих заинтересованных сторон, можно будет говорить о продлении строка активной жизни землян. Но, конечно, только при добровольном согласии и проявлении благодарности.
Уилов отметил, что благодарности, судя по всему, ип пока от людей так и не добился. Это было непонятно и странно.
— Вы, насколько мне известно, общались с многими людьми, были с ними вежливым и приветливым, обещали новую прекрасную, долгую и активную жизнь, как вы выразились. У вас должна быть целая армия сторонников. Но вместо того, чтобы использовать их для своей пользы, вы пришли ко мне.
— Увы, я оказался плохим психологом. У меня ничего не получилось. Люди меня боятся.
Может быть, это был хитрый прием, но Трофим начал жаловаться на землян, которые воспринимали все его добрые начинания с удивительным неприятием. Уилов должен был, наверное, после такой проникновенной речи, посочувствовать и полюбить инопланетянина и помочь ему добиться принятия плана мирного договора. Но он сумел удержаться от столь безумного поступка. Надо сказать, что речь Трофима оказалась на удивление человеческой. Он обвинял людей в том, что решение они принимали, исходя из личных корыстных интересов, пренебрегая выгодой человечества. Что по его мнению было бы правильнее.
Охранник из магазина страдал потому, что не может избить провинившегося покупателя. По должностной инструкции караульной службы ему запретили поступать так чаще, чем раз в месяц. Лимит был выбран. Попытка Трофима объяснить, что ему витрину пришлось разбить только для того, чтобы вступить в переговоры, оставила охранника равнодушным. Его не интересовала выгода человечества.
Полицейский, сержант Волов, попытался проучить Трофима, пустив в ход свою рабочую дубинку. Это не удалось, сработало защитное поле. С этим человеком нельзя было договориться. Для него любой, на кого не действуют методы физического воздействия, враг по определению. Довериться такому человеку сержант Волов не мог, потому что боялся. А уж договариваться с ипом, обладающим абсолютной защитой, он бы не стал при любых обстоятельствах. Такой субъект мог отлупить любого, не опасаясь последствий. И Волов не удивился бы, если бы Трофим начал с него.
Следующий кандидат в переговорщики, подполковник Павел Павлович, испугался еще сильнее. Не за себя. За планету Земля. Для него была невыносима ситуация, когда все оружие, имеющееся в его распоряжении, мощью которого он с полным основанием до сих пор гордился, оказалось бесполезным. В такой ситуации заключить договор с ипом означало одно: позорную капитуляцию. К этому он был не готов.
Трофим попробовал использовать прямой подкуп. Он стал раздавать свои таблетки здоровья в ближайшей аптеке. Там он познакомился с врачом терапевтом Кутько, который отнесся к деятельности Трофима положительно. Рассчитывал, что откроет совместно с инопланетянином Закрытое Акционерное Общество и обогатится, продавая пилюли долголетия по высокой, но доступной для широких слоев населения цене. Но когда выяснилось, что одной пилюли хватает на всю жизнь, и раздает их Трофим бесплатно, энтузиазм Кутько немедленно угас. Договор с ипом лишал его работы и доходов. Ясно, что в союзники он не годится.
Большие надежды Трофим связывал с интеллектуалами и профессионалами. Даров — астроном, знакомый с работами по поиску инопланетян. Полняев — фантаст. То есть человек, для которого сюжеты с инопланетянами — хлеб насущный. На эту парочку Трофим надеялся особо, но не вышло и с ними.
Астроному Дарову не понравилась способность ипов практически мгновенно перемещаться на огромные расстояния и совершать межзвездные перелеты. Это подорвало его веру в научную картину мира. Он посчитал, что его обманули и предали. Его знания оказались ложью. Не удивительно, что предложение продлить никчемное существование он воспринял как личное оскорбление. Долго-долго жить жалким неучем и глупцом, потерявшим возможность заниматься наукой, а ведь это единственное, чему он научился. Даров попробовал разузнать у Трофима хотя бы самые общие положения нового знания. Но тот и сам не знал подробностей. «Как вы к нам сумели прилететь? Какие физические принципы для этого использовали»? — спрашивал Даров. И получал ответ: «Да какая разница, раз я уже здесь! Землянам этого не нужно знать, стройте свои гигантские ракеты, они очень красивые». Даров возненавидел Трофима. Его страх перед ним был вполне обоснован: пропасть в знаниях делало взаимовыгодное сотрудничество невозможным, а тем более конкуренцию. Даже в познании мира. Наступил конец иллюзиям.