– Как она выглядела?
– Прям, как ты говорила. Седые волосы, клыки и топор. Огромный, чёрный топор. Думал она меня зарубит.
Воительница довольно ухмыльнулась, вызвав у своего спутника изумлённое негодование.
– Спи, Сандзин. Я прослежу, чтобы никто не беспокоил твой сон.
– Спасибо, Икеда. Я так устал, – довольно кивнул он, прижав к себе одеяло.
Коротышка моментально уснул, переполненный усталостью. Ловчая умиротворённо легла рядом, также прикрыв глаза.
Сандзин проснулся от ярких лучей солнца, что светили прямо в лицо. В распахнутых дверях стояла воительница, наслаждаясь прохладой утреннего ветра.
– Я выспался, Икеда. Спасибо за защиту. Никто меня не беспокоил, – поблагодарил коротышка.
Отец Танаки выбрался из своей спальни, устало передвигая ногами, и, увидев ловчую, тут же безумно раскрыл глаза.
– Она снова являлась ко мне! – кричал он. – Почему же вы ничего не делаете? Сколько это может продолжаться?
– Не ори с утра пораньше, истеричный дурак, – тут же поставила его на место жена.
– Не волнуйтесь, – уверенно заявила Икеда. – Я знаю, как избавить вас от духа. Соберите жителей, я расскажу всем.
Мужчина радостно кивнул.
– Хорошо, хорошо. Я сейчас же соберу всех!
Он бегом вылетел из дома, безумно стучась в каждую дверь. Уже спустя непродолжительное время все жители деревни стояли посреди улицы, любопытно перешёптываясь. Охотница оглядела всех, и удостоверившись, что все молчат, и всё внимание приковано лишь к ней, завела речь:
– Проведя в вашей деревне два дня, я могу сказать точно. У вас завёлся дух!
Народ безумно загалдел, но стоило воительнице приподнять руку, как вновь воцарилась тишина.
– Но от него легко избавиться, – продолжила ловчая. – Посадите у каждого дома цветы химавари, и пока их жёлтые лепестки освещают ваши дома, ни один дух не посмеет побеспокоить ваш сон. Избегайте одиночества, даже если кто-то начнёт отличаться от вас, не бросайте его, будьте одной семьёй, и ни один дух не явиться в эти земли. Ни за что, не пускайте в свои сердца страх, как бы то ни было тяжело. Страх – это болезнь, которой легко заболеть, тяжело вылечиться и очень просто передать.
Народ молчал, внимая каждому слову всезнающей воительницы:
– Ну, а мне, заплатите тридцать мон за работу.
Жители облегчённо улыбнулись, благодаря мудрую гостью, освободившую их от призрака. Танака передала Икеде связанные верёвкой монеты, и дружелюбно улыбнулась. Она выглядела умиротворенной и счастливой. На пороге дома стояла её мать, что кивнула воительнице вслед, невольно ухмыляясь, та кивнула в ответ. Ловчие вернулись на дорогу. Сандзин долгое время молчал, с серьёзным лицом обдумывая произошедшее.
– Никакого призрака что, и правда не было? – спросил он, с трудом переваривая эти мысли.
– Не было.
– Но зачем ты позвала меня на прогулку?
– Чтобы ты устал, и не пришлось проводить там ещё одну ночь.
– Ты… ты что опять использовала меня, как приманку?
– Я внушила тебе образ, доказав, что никакого духа в деревне и не было.
– Боги, я и правда боялся не по-детски. На самом деле, сейчас, когда ты сказала, что духа нет, мне стало спокойнее. Не уж это эти люди и правда умерли из-за обычного страха?
– Кто знает.
Ловчие продолжали свой путь, уходя прочь от деревни. Все её жители, полив саженцы химавари, спокойно ложились спать. Танака глядела в потолок, раздумывая, правда ли дух являлся к ней или это был плод её больной фантазии. Она прикрыла глаза, сомневаясь в собственных рассуждениях. Правда с тех пор в деревне спать стали крепко, и никто больше привидений не видел.
Страх
Я слышу пламенные речи.
Я вижу лик своих друзей.
Я чую поцелуй нежнейший.
И рай невиданных идей.
Дорогу всех моих желаний.
Глаза, что так мне дороги.
Жаль это для меня лишь страхи,
Тяжёлые, измученные сны.
Глава 6
Божественное возмездие
Промозглый дождь лил как из ведра. Бил по стальным доспехам и пикам копий. Холодный ветер пронизывал до самых костей, но непоколебимых воинов это нисколько не волновало. Они даже не думали скрыться от бушующей непогоды. Все сидели на коленях, смиренно склонив головы, кроме одного. Его шлем был украшен золотистыми рогами. За спиной колыхались жёлтые флаги. Суровый взгляд господина внушал страх и почтение. Старые, затянутые шрамы многое говорили о его храбрости и чести. Он неотрывно смотрел на дальний горизонт, откуда валил густой, чёрный дым. Его зубы скрипели от злости. Глаза сверкали вместе с раскатистой молнией. Он резким, грозным движением обнажил свой меч и вонзил его в сырую землю.