– Значит, всё же веришь в демона? Что же тогда говорила, что его нет? – возмущённо спросил Сандзин.
– Все женщины у нас ищут тела своих мужей, своих сыновей, отцов. Похоронить их хотят. Да вот только кубирэ не возвращает то, что забрал. Не стоит давать им глупую надежду, что их любимые вернутся домой, а всего-то и стоит убить демона. А своего мужа я ему не отдам. Он умрёт здесь – в собственном доме, и будет лежать в родной земле.
– В тебе говорит эгоизм и страх, дорогая, – дрожащими губами произнёс Кадзуо, поднявшись на ноги. – Я принёс столько боли людям, столько страданий и слёз. Я пойду с тобой, воительница, и встречусь с демоном, как он того хочет.
– Нет! Стой! – закричала женщина, но её мольбы пропустили мимо ушей.
Она выбежала на улицу вслед за любимым, который уходил всё дальше, навстречу тени.
– Я не отдам кубирэ твоё тело! Остановись! – продолжала вопить она на всю округу, всё больше привлекая внимание.
Женщины поселения вышли на улицы, наблюдая, как мужчина уходит, сжимая в руках вновь скрученное покрывало. Они устремились за ними.
Холодный ветер неприятно колол кожу. Тень сгущалась. Кадзуо приблизился к огромной пустой яме посреди поля, что словно подзывала его к себе. Тень задрожала. Расплывшиеся знакомые очертания нарисовались на земле. На месте глубокой ямы начали проявляться корни, за ними толстый высокий ствол дерева, две искривлённые руки с воздетыми кистями, затем склонённая голова с отрубленными рогами. Красные, широко раскрытые глаза, глядели в разные стороны. Из плотно сжатого рта торчали два каменных клыка. На каждой части тела: меж пальцев, на ушах, на рогах, на клыках, на металлическом кольце в носу демона, шатались тела висельников. Гнилые верёвки трещали на их синих шеях. Женщины, собравшиеся неподалёку, заметили знакомые лица.
– Это же Сабуро, мой сын! – со слезами заметила одна из них.
– Боги, это они, – промолвили другие.
– Верни нам их, демон, верни! – начали умолять третьи.
Демон протянул руку к Кадзуо, раздвинув скрипучие пальцы. Мужчина закинул скрученное покрывало на один из них и затянул узел на своей шее. Кубирэ сжал кулак, начав приподнимать очередную жертву. Он повторял удушливый хрип Кадзуо, напрягая всё своё тело.
– К нему, Икеда, скорее! – запаниковал Сандзин.
Икеда быстро обнажила свой меч и бросилась на демона. Она одним молниеносным движением перерезала натянутое покрывало и Кадзуо упал на землю. Кубирэ гневно взглянув на воительницу, продолжая с треском сжимать кулаки. Ловчая не остановилась. Она ловко продолжала сбрасывать тела висельников на землю, отрезая верёвку за верёвкой, под одобряющие крики женщин. К ним, наконец, вернулась надежда. Демон раскрыл пасть. Рот оказался пустым тёмным пятном. Ни языка, ни одного зуба, кроме двух торчащих каменных клыков. Его пальцы отросли, став похожи на острые заточенные колы. Демон замахнулся. Медленно. Плавно. Икеда приподняла меч. В один момент кубирэ ускорился. Его кулак устремился в сторону воительницы. Она попыталась отпрыгнуть, но лишь усугубила своё положение, получив удар в бок. Её отбросило. Перекатило по холодной земле. Амигаса слетела с головы. Она схватилась за бок, но, всё же, удержала в руке свою катану. Сандзин бросился на помощь. Он обнажил свой короткий клинок и замахнулся для удара. Слабый, но уверенный удар пришёлся прямо на прочное тело демона, но несмотря на это, острый клинок, словно игла вошёл в плоть, крепко застряв внутри. Высокие корни вылезли из земли и схватили Сандзина за ноги, попытавшись откинуть в сторону, но коротышка упорно ухватился за рукоятку своего клинка, повиснув так, вверх ногами. Лезвие вышло из плоти демона. Корни отбросили коротышку в сторону. Сандзин упал на спину, несколько раз ударившись затылком о землю. Из тела демона полилась тёмная гнилая кровь. Икеда заметила это и не став долго ждать, поднялась на ноги. Часть её чёрных локонов упали на щёки, выпав из, заплетённого на затылке, хвоста. Пронзительный взгляд устремился вперёд. Она замахнулась мечом. Резкий удар. Зловонная кровь хлынула во все стороны. Ещё удар. И ещё. Лезвие сверкало в руках воительницы, но демон лишь продолжал свирепеть.
– Икеда, глаза! – вдруг крикнул Сандзин.
Охотница быстро ухватилась за одну, торчащую из тела демона, ветку. Подпрыгнула и ухватилась за горб, тут же перепрыгнув на голову. Глаза напоминали два надувшихся шара, чуть ли не выпадая из глазниц. Воительница приподняла меч и вонзила лезвие прямо в глаз кубирэ. Кровь растеклась по застывшему лицу. Икеда, таким же образом, пронзила и второй глаз. Кубирэ издал протяжный скрипучий визг, раскрыв пасть ещё шире. Его ноздри раздулись, жадно глотая воздух. Он склонился к земле, начав проваливаться в глубокую яму, из которой вырос. Земля, словно песок, затягивала всё его тело вниз, до тех пор, пока кубирэ окончательно не исчез, оставив после себя пустую яму. Икеда выдохнула, спрятав меч в ножны и подняв свою амигасу. Тень ушла, дав тусклым солнечным лучам, согреть замёрзшую кожу. Жена подошла к лежащему Кадзуо. Холодный. Бледный. Женщины склонились над умершими мужьями, сыновьями, братьями. Их слёзы капали на холодные тела. Сандзин с грустью наблюдал за этим, продолжая сжимать клинок в трясущейся руке.