Семя дзэнской практики
Однажды Дзэнский наставник Сёсан сказал о каком-то человеке: "Он - великий последователь дзэн, не так ли? Он говорит, что не имеет значения, от какой болезни он может умереть, он хочет умереть спокойно, как если бы он гулял где-нибудь по соседству".
Кто-то из учеников сказал: "Он просто думает так - он не тот человек, чтобы практиковать дзэн".
"Даже если это и так, все равно он тот, в ком заложено семя великой практики дзэн", - сказал Сёсан.
Последние слова
Тэнкэй лежал на смертном одре в окружении множества учеников; все они стенали и проливали слезы. Дзэнский наставник оглядел их и сказал: "Когда Будда находился на пороге вступления в нирвану, его окружали монахи, монахини, миряне и мирянки, и все они плакали от печали и отчаяния. Но Будда укорил их: "Если бы вы действительно понимали четыре благородные истины, зачем бы вам тогда было плакать?" Я не осуждаю вас за то, что вы роняете слезы и причитаете, ибо вы еще не освободились от привязанности к Учению.
Вы хотите знать, почему я это говорю? Всю свою жизнь я следовал учению дзэн и всецело отдавал себя служению людям, но люди высокомерны, воздействие образования недостаточно, и лишь единицы обладают верой. Когда я представляю себе, что в будущем вовсе не будет учителей, способных показать путь к истинному учению, слезы текут из моих глаз.
Все в мире обусловленно и совершенно пустотой внутреннего "я". Это легко сказать, но трудно ясно понимать. Боюсь, вы можете неправильно понять это; но если вы действительно поймете, вы станете подлинными наследниками учения Будды и воздадите за благо, дарованное Буддой и дзэнскими патриархами. Придерживаясь этого принципа, неустанно трудитесь на благо других.
Если в будущем ко мне придут люди, которых сейчас здесь нет, передайте им, что я сказал это на смертном одре и что пока я говорил из глаз моих катились слезы".
Упадок и возрождение дзэн
Великий наставник Хакуин, возродивший в XVIII столетии школу Риндзай, учился у многих учителей. Однако именно Сёдзю Родзин раскрыл ему глаза на глубину и широту подлинного дзэн.
Сёдзю нередко говорил: "Наша школа дзэн пришла в упадок в правление династии Сун (960-1278) и умерла в правление династии Мин (1368-1644). И хотя некоторые остатки ее дошли до Японии, она блеклая, как звезды в дневном небе. Такое положение дел поистине печально".
Также Сёдзю говорил: "Ныне повсюду лишь мертвые подражатели, изучающие указатели, "дзэнские наставники", лишенные просветленного видения. Подобные люди даже не мечтают о том, что передается истинно просветленными".
Позднее, уже после обретения пробуждения, Хакуин скажет людям: "Когда я слушал гневные слова почтенного Сёдзю, я удивлялся, почему он так возмущен дзэнскими общинами того времени. А как же, думал я, быстрое увеличение числа монастырей и появление знаменитых наставников? Потом, когда я странствовал по всем дзэнским центрам и видел множество "наставников", мне не попалось ни одного подлинного учителя, который бы обладал высшим пониманием. Только тогда я понял, насколько Путь почтенного Сёдзю превосходил все прочие дзэнские школы".
Независимость
Как-то дзэнского наставника Тэнкэя официально пригласили занять пост настоятеля и учителя одного монастыря. Тэнкэй отказался, сказав при этом: "Упадок все глубже и глубже день ото дня; поскольку основы учения утрачены, как может кто-либо являться в мир в качестве учителя? Более не говорите об этом".
На что посланник, привезший приглашение, ответил: "Монастырская община просит вас занять пост только ради Великого Учения. Кто осмелится заявить, что это ересь?" Он так настойчиво продолжал упрашивать дзэнского наставника, что в конце концов Тэнкэй сдался.
Однако на следующий год по какой-то причине Тэнкэй покинул монастырь. Он сказал об этом так в своих стихах:
Прощальные слова
Почтенная госпожа О-сан обрела пробуждение под руководстом дзэнского наставника Тэцумона. Когда великий наставник Хакуин прибыл в ее провинцию, О-сан отправилась на встречу с ним.
Чтобы проверить женщину, Хакуин спросил ее о "хлопках одной рукой". О-сан быстро пробормотала стихотворение:
Когда О-сан была уже смертельно больна, у постели собрались ее дети, чтобы услышать прощальные слова матери. О-сан улыбнулась и пропела такие стихи:
Рождение и смерть
Госю пришел к дзэнскому наставнику Юи-э и сказал: "Многие годы я практиковал дзэн, но так и не преуспел. Прошу вас, укажите мне дорогу".
"В практиковании дзэн нет никакой хитрости. Нужно лишь освободиться от рождения и смерти", - ответил наставник.
"Как же вырваться из круга рождения и смерти к свободе?" - спросил Госю.
"Каждая мелькающая в твоем сознании мысль есть рождение и смерть", - повысив голос, произнес Юи-э.
И тут Госю испытал невиданный прежде восторг, почувствовав себя так, словно он сбросил с себя непосильную ношу.
Исправившийся отступник
Уммон начал изучать конфуцианские каноны и священные тексты, когда ему было четырнадцать или пятнадцать лет. Однако в возрасте двадцати двух лет настроения его изменились. "Даже если я прочту все имеющиеся книги, будь то сочинения о сокровенном знании или тексты, понятные всем, какая от всего этого будет польза, когда жизнь встретится со смертью?" - думал он.
После этого он убрал свои книги и забросил учебу. Потом Уммон пришел к дзэнскому наставнику, который стал учить его сосредоточению над коаном.
Уммон запротестовал: "Я не хочу сосредотачиваться на коанах. Только познав для себя состояние совершенной смерти и полного прекращения, превратившись в горсть пепла, я смогу избавиться от сомнений. Что происходит в русле повседневных забот? Это там? Или нет? Пока я так спрашиваю себя, этого достаточно".
"Если будешь поступать подобным образом, станешь отступником", - сказал Дзэнский наставник
"Даже если я стану отступником, эту цену можно заплатить зато, чтобы обрести безмятежность сознания", - возразил Уммон. Ив течение последующих двух лет Уммон продолжал полностью отдаваться медитации.
Как-то, собирая в лесу хворост, Уммон почувствовал, что весь мир, включая его самого, рушится. И в тот же миг он преисполнился вселенской радости.
Потом Уммон размышлял: "Хотя я обрел мир и спокойствие для себя, это не более чем принцип предписанных канонических учений. А что же дзэнское послание, передающееся особым образом вне учения?"