И на протяжении еще двух лет он с удвоенной энергией отдавался практикованию, пока ему не открылся живой опыт дзэн. Теперь сознание его было совершенно свободно.
Перед смертью Уммон увещевал своих учеников: "У меня есть четыре суждения. Первое - вырваться из созданных умом ловушек, чтобы опереться на высшую истину. Второе - освободиться от тела и сознания, чтобы отбросить рождение и смерть. Третье - выйти за пределы абсолютного, чтобы утвердить свою жизнь. Четвертое - тащить камни и нести землю, чтобы навечно сохранить мудрость".
Прощальными стихами Уммона были такие строки:
Чудаковатый мудрец
Энцу был весьма чудаковатым мудрецом; он принадлежал к малоизвестной дзэнской школе Обаку. Человек, лишенный каких бы то ни было предубеждений, он отправлялся туда, куда вздумается, и делал то, что ему приходило в голову. Он всегда жил один и нигде не задерживался надолго. О его жизни вообще едва ли можно сказать что-то определенное.
Как-то Энцу прибыл в Киото, чтобы нанести визит в одну семью. В суматохе простодушный Дзэнский наставник позабыл, куда он направлялся. Не зная, что делать, он принялся стучать в одну дверь за другой и спрашивать каждого откликавшегося: "Не в этом oли доме ждут Энцу?"
В другой раз кто-то попросил Энцу написать предисловие к книге. Энцу согласился, но написал предисловие так неразборчиво, что многие иероглифы просто невозможно было прочесть. Человек, сделавший Энцу заказ, принес предисловие обратно, чтобы спросить у автора, о чем, собственно, в нем идет речь.
Дзэнский наставник раз за разом просматривал написанное собственной рукой и, наконец, заявил: "Я тоже ничего не могу понять! Один из моих учеников неплохо понимает то, что мной написано, - вам лучше спросить у него".
Дзэнская ученость
Хонко был необычайно талантливым дзэнским наставником, наделенным выдающимися способностями; он обладал и широкой ученостью, и прекрасной памятью. Его учитель Сигэцу был одним из величайших ученых эпохи. Сам Хонко путешествовал по всей стране, откликаясь на приглашения дзэнских общин, и выступал с проповедями.
Среди обширных сочинений Хонко - комментарий к отдельным частям бессмертного сочинения "Сёбогэндзо", главного труда великого дзэнского наставника Догэна. Первое и единственное из наиболее известных буддийских сочинений, написанное на классическом японском языке, "Сёбогэндзо" - один из самых трудных текстов во всем буддийском каноне.
Когда Хонко работал над составлением комментария к "Сёбогэндзо", к нему пришел один монах, занимавшийся логикой, и попросил разъяснить ему "Сурангама-сутру", самое глубокое и сложное для понимания произведение на китайском языке.
Дзэнский наставник тут же положил экземпляр "Сурангама-сутры" слева от себя, "Сёбогэндзо" - справа, а посередине - лист бумаги. После чего он начал говорить о "Сурангама-сутре", продолжая при этом читать "Сёбогэндзо" и писать комментарий; он без всякого смущения успевал делать три дела одновременно.
Видевшие это пришли в восхищение, и поползли слухи, что Хонко является воплощением духа или какого-нибудь святого.
Долгая дорога домой
Исключительные способности Дайкю были очевидны для всех уже в ту пору, когда он был еще ребенком. Наставники всех буддийских школ желали заполучить его в ученики, но родители его отказывались дать на то разрешение.
Тем не менее, в конце концов Дайкю оставил семью и стал дзэнским учеником; в то время ему было только пять лет.
Когда Дайкю шел пятнадцатый год, он случайно услышал, как его учитель говорит с кем-то о том, что он назвал "состоянием до рождения". Дайкю подивился этому, и стал садиться в медитацию всегда, когда у него появлялось свободное время.
Позднее Дайкю отправился в Киото к дзэнскому наставнику Дзокаю, чтобы спросить его о главных принципах сосредоточения. Всю дорогу он концентрировал свое внимание на кончике собственного носа и потому не заметил шума и блеска древней столицы, даже проходя через город. Он был настолько погружен в концентрацию, что постоянно натыкался на экипажи, запряженные лошадьми, возницы ругали его на чем свет стоит, но он как ни в чем не бывало продолжал свой путь.
Встретившись с наставником Дзокаем, Дайкю попросил у него разрешения остаться и изучать дзэн. Дзокай дал согласие и поручил Дайкю помогать монастырскому лекарю. В то время Дайкю исполнилось восемнадцать.
Как-то Дайкю пошел к реке, чтобы выбросить остатки лекарственных растений, но, достигнув берега, совершенно забылся. Стояло удивительное время года, когда клены надевали ярко-красные цвета, словно облачаясь в парчу, но Дайкю даже не замечал их. Вот какова была сила его сосредоточения. Люди называли его "завороженным слугой".
В возрасте двадцати трех лет Дайкю отправился к знаменитому дзэнскому наставнику Когэцу и поведал ему о своем понимании. Когэцу сказал: "Понимание твое по-прежнему внешнее. Оно будет абсолютно бесполезно на берегу жизни и смерти. Направь все силы на то, чтобы сконцентрировать энергию своего ума, и тогда естественным образом обретешь единство".
Потом Когэцу познакомил Дайкю с циклом из двенадцати стихотворений, написанных древним китайским наставником, и заставлял его использовать их в качестве руководства во время дневной и ночной медитации.
Как-то раз летом следующего года Дайкю нес в амбар сосуд с чаем и вдруг почувствовал себя так, словно он бредет в безбрежном пространстве; сознание его было цельным, как железо. Он остановился, и тут в грудь ему ударил порыв чистого ветра. Потом он продолжил свой путь, но наткнулся на столб, и в этот миг обрел пробуждение.
Дайкю пошел к наставнику Когэцу и сказал: "Сегодня я, наконец, вырвался из темницы, в которой находилось мое сердце".
Когэцу улыбнулся.
После нескольких лет дальнейших занятий под руководством Когэцу Дайкю решил, что полностью овладел дзэн. Поразмыслив, что более нет никого, кто мог бы его научить чему-нибудь еще, он пришел к выводу, что нужно искать уединения, чтобы совершенствовать накопленный опыт.
Однако во время путешествия Дайкю попалось на глаза стихотворение великого дзэнского наставника Хакуина. Стихотворение настолько потрясло его, что он, не задумываясь, отправился к Хакуину.
Встретившись с наставником, Дайкю понял, что Хакуин - поистине несравненный и глубокий учитель. Дайкю попросил разрешения остаться и продолжить занятия под его руководством.
За плечами Дайкю был уже большой опыт, в своем дневнике он записывал каждое дзэнское высказывание, которым он овладевал. Решив начать все сначала под покровительством Хакуина, он достал свой драгоценный дневник и сжег его. Дайкю тогда было двадцать шесть лет.
Однажды Дайкю сопровождал Хакуина, когда тот направился с визитом к другому дзэнскому наставнику - Ундзану. Во время беседы зашла речь о классическом тексте "Записи Голубой скалы". Ундзан спросил Хакуина, какое стихотворение из этого сочинения он считает наилучшим. Хакуин назвал стихотворение, и Ундзан согласился с ним.
Дайкю, сидевший рядом и слушавший разговор двух старших наставников, находился в смятении. Он сам практиковал дзэн уже более двадцати лет и все-таки не мог еще давать такие же прекрасные определения, как старшие наставники.