В то время кто еще в мире, за исключением Хакуина, мог ударить меня? Я не обращаю внимания ни на величие его добродетели, ни на его славу. Я не обращаю внимания ни на запредельность его восприятия, ни на его ясное и глубокое понимание коанов древних. Я не обращаю внимания ни на его доходчивые разъяснения, ни на его прямые истолкования. Я не обращаю внимания на то, сколько у него последователей. Я ценю лишь то, что, когда во всей стране не нашлось ни одного учителя, который смог бы чему-нибудь научить меня, Хакуину удалось загнать меня в тупик и в конечном счете вдохновить меня на завершение великого труда.
Разумеется, труд этот вовсе не был легким. Я следовал за Хакуином только четыре года, он был уже настолько стар, что порой из-за усталости не мог даже вести беседу. В итоге, я обратился к наставнику Торэю и получил высшее учение от него. Если бы там не оказалось Торэя, я бы никогда не смог пройти путь до конца".
Суровые методы
Идзу длительное время практиковал дзэн под руководством Хакуина. Став наставником, Идзу унаследовал грубую манеру несравненного учителя Хакуина и был даже еще более суров. Когда бы к нему ни приходили люди, спрашивавшие о дзэн, он всегда клал рядом с собой обнаженный меч. Если они проявляли колебания или любовь к спорам, он выгонял их, размахивая мечом.
Учиться тому, как учиться
От природы Тэйсю был наделен необычайной проницательностью, он был прекрасно начитан и в буддийской, и в светской литературе. Единственное, чего он не мог понять, так это принцип "И цзина", древней "Книги Перемен".
Желая восполнить пробел в своих знаниях, Тэйсю отправился в столицу сёгуната Эдо, чтобы расспросить о "Книге Перемен" почтенных ученых-конфуцианцев. Путь его лежал мимо храма, в котором находился Дзэнский наставник Хакуин. Слава Хакуина как величайшего из учителей гремела по всей стране, и Тэйсю решил остановиться в монастыре и встретиться с ним.
Увидев Тэйсю, Хакуин спросил: "Куда вы направляетесь?" - "В Эдо", - ответил Тэйсю. "И зачем же?" - "Я не понимаю принципа "Книги Перемен" и поэтому иду в столицу, чтобы послушать речи признанных ученых", - сказал Тэйсю.
Хакуин сказал: "Не проникнув в сущность сознания, едва ли можно понять "Книгу Перемен". Почему бы вам не задержаться здесь и не попытаться узнать сущность самого себя? Если вы проникнете в сущность сознания, я разъясню вам "Книгу Перемен"".
"Я сделаю то, что вы говорите", - ответил Тэйсю. И он приступил к интенсивному обучению под руководством Хакуина. Когда час его пробил, он позабыл все свои сомнения и обрел пробуждение.
Ошибка
Тёдо изучал дзэн у наставника Когэцу и постиг "состояние ничто".
В то время школа дзэнского наставника Хакуина процветала, и ученики со всей страны рекой стекались к великому учителю.
Тёдо тоже хотел пойти и устроить диспут с Хакуином, но Когэцу советовал ему не делать этого. Тёдо не слушался своего учителя, и тогда Когэцу сказал: "Если ты настаиваешь, позволь уж мне тогда написать рекомендательное письмо".
И Тёдо отправился в монастырь Хакуина с рекомендательным письмом от Когэцу.
В храм Хакуина Тёдо прибыл как раз в тот момент, когда великий наставник принимал ванну. Сразу прорвавшись к нему, Тёдо представил собственное понимание. "Что ж, если так, тебе незачем было бы сюда приходить. Но сперва иди-ка отдохни с дороги", - сказал Хакуин.
И Тёдо решил, что тем самым великий учитель высказал свое подтверждение.
Когда Хакуин наконец закончил принимать ванну, Тёдо отправился на официальную беседу с ним и передал ему рекомендательное письмо от Когэцу.
Распечатав письмо, Хакуин прочел лишь несколько строк: "Этот юнец не лишен некоторой проницательности, но человек он неглубокий. Прошу вас отнестись к нему соответствующим образом". Хакуин немедленно обрушился на Тёдо: "Способности твои невелики, а возможности - незначительны. Что может быть хорошего в том, если считать это завершением Великого Пути?"
Разум Тёдо помутился, он тут же сошел с ума и более не оправился. Вернувшись в свой родной город, он построил маленький зал для медитации и практиковал дзэн самостоятельно.
В дзэнских монастырях существует традиция: в первую неделю последнего месяца года устраивать занятия глубокой медитацией в честь пробуждения Будды. В это время Тёдо приносил в свой маленький зал детей-монахов и кошек и рассаживал их. Когда кошки убегали, Тёдо ловил их и бил, дабы впредь они не нарушали правила.
Хакуин часто с горечью говорил: "Я учил многих, но только в двух случаях я допустил ошибку: с Тёдо и еще одним учеником".
Умение говорить и умение слушать
Гэттан говорил своим последователям: "Когда рот ваш слишком любит говорить, ваши уши не слышат. Когда уши ваши слишком любят слушать, рот ваш на замке. Хорошенько подумайте об этом".
Накануне
Каждый год Тёся приходил на специальные занятия медитацией, проводившиеся дзэнским наставником Хакуином, но так ничего и не достиг.
Наконец, как-то после окончания медитации Хакуин сказал ему "Ты приходишь сюда каждый год, словно утка, которая ныряет в воду, когда холодно. Ты попусту совершаешь длительные путешествия, не реализуя даже малой толики сокрытых в тебе возможностей. Мне даже представить трудно, сколько пар соломенных сандалий ты износил, приходя сюда все эти годы. Бездельников, подобных тебе, я не желаю видеть здесь. Не приходи сюда более!"
Глубоко взволнованный словами наставника Тёся подумал: "Разве я не человек? Если я и на этот раз не обрету понимания, живым я домой не вернусь. Я соберу всю свою волю и сосредоточусь на медитации, пока не умру".
Положив самому себе предел в семь дней, Тёся отправился на берег моря, сел в тень, что отбрасывала вывешенная для сушки сеть для ловли рыбы, и погрузился в медитацию.
Семь дней, без еды и сна, Тёся провел в медитации, но так и не обрел пробуждения. Теперь ему ничего не оставалось, как броситься в океан.
Сняв, по старинному обычаю, которому следовали все самоубийцы, свои сандалии, Тёся вошел в воду. Волны омывали его ноги. И в это мгновение, взирая на поднимающееся солнце, окрашенное в темно-красные тона, и рассыпающийся сверкающими искрами океан, он внезапно освободился от всего, что связывало его, и обрел великое пробуждение.
Каменное одеяние
Никто не знает настоящего имени человека, которого все называли "монахом в каменном одеянии". Он жил отшельником неподалеку от храма Хакуина и время от времени приходил к великому наставнику.
Убежденный затворник, монах был настолько беден, что не имел даже официального одеяния. Когда ночи становились совсем холодными, он взваливал на плечи камень и ходил вокруг своей хижины, и так согревался. Вот почему местные жители звали его "монахом в каменном одеянии".
Потом он исчез. Никто не знает, где он умер, но камень, который он носил на плечах, по-прежнему лежит перед его хижиной.
С миру по нитке
Как-то во время путешествия наставник Дзэнко увидел разрушенный храм; он решил, что храм обязательно следует восстановить.
Не имея никаких собственных средств, Дзэнко написал большими знаками: "В такой-то день этого месяца наставник Дзэнко совершит самосожжение. Пусть приходят все те, кто готов пожертвовать деньги на дрова".