Джедеф стоял на своей боевой колеснице, наблюдая за сражением — его сердце было готово к битве. Юноша переводил взгляд с солдат, усеявших стену, на тех, кто только собирался туда подняться, а потом на воинов, штурмовавших ворота.
Через какое-то время лучники стали спрыгивать внутрь крепости, за стену. По лестницам полезли солдаты, вооруженные копьями. Синайцы отступали в глубь полуострова.
Напряжение боя достигло предела, и вдруг ворота распахнулись — их открыли египетские солдаты для своих колесниц. Лошади, подгоняемые возничими, бросились в открывшийся проход, подняв шум, сравнимый с горным обвалом. Оставляя за собой клубы пыли и песка, они одна за другой влетали в ворота, поворачивая кто вправо, кто влево.
Пока лучники укреплялись на окрестных холмах, колесницы окончательно смяли синайцев. Копьеносцы двигались в арьергарде, чтобы защитить колесницы от возможного нападения с тыла.
Решающее сражение закончилось через пару часов. Землю усеяли тела убитых и раненых… Солдаты беспорядочно сновали тут и там — искали среди погибших своих товарищей, которые пали на поле боя. Их относили к лагерю возле стены и бережно укладывали там. Собирали и мертвых врагов, чтобы потом пересчитать их. Пленных связывали веревками, отбирая у них оружие и выстраивая у стены в шеренги, ряд за рядом. Потом из небольших сел выгнали женщин с детьми. Женщины рвали на себе волосы и оплакивали своих погибших мужчин. Со всех сторон их окружали стражники. Отряды возвращались туда, где реяли их знамена.
Джедеф проехал на колеснице в сопровождении уцелевших командиров. Он приветствовал солдат, офицеров и поздравил их с победой, отдавая дань памяти тем, кто пожертвовал своей жизнью для спасения родины. Потом Джедеф прошел к тому месту, куда сбрасывали останки солдат поверженного противника. Тела были свалены друг на друга, из-под них рекой текла кровь. Юноша спросил старшего офицера:
— Сколько убитых и раненых?
— У врага три тысячи убитых и пять тысяч раненых, — отрапортовал он.
— А у нас?
— Тысяча убитых и три тысячи раненых.
Джедеф был потрясен.
— Неужели победа над бедуинами далась нам столь дорогой ценой? Это ужасно… — сказал он.
Затем командующий гвардией престолонаследника поехал туда, где собрали пленных. Их держали под охраной, разделив длинными веревками на группы. Руки у них были связаны за спиной, головы опущены. Джедеф распорядился:
— Их надо отправить на шахты Кифта, там сейчас не хватает рабочих рук.
Затем Джедеф направился к загону, из которого не было выхода. Там сгрудились пленники из числа мирного населения. Дети визжали и орали, а женщины продолжали, оплакивать сыновей и мужей, которые были убиты, ранены, захвачены в плен или спасались бегством. Джедеф смотрел на них со своей колесницы не без доли сочувствия. Его взгляд упал на женщин, выделявшихся своими богатыми нарядами.
— Кто это? — спросил он офицера, начальника стражи.
— Наложницы из гарема главаря кочевников, — ответил тот.
Командующий еще раз посмотрел на женщин. Они подняли на него глаза, в которых бушевал огонь. Эти женщины готовы были броситься на врагов, лишивших их всего.
Одна из них действительно кинулась на Джедефа, явно собираясь выцарапать ему глаза. Солдат преградил женщине путь и нацелил на нее острие копья. Другая пленница, немолодая, но сохранившая следы былой красоты, обратилась к Джедефу по-египетски:
— О командующий, позволь мне подойти к тебе, и да благословит тебя владыка Ра!
Юноша был ошеломлен, как, впрочем, и все другие офицеры, услышавшие эти слова. Джедеф приказал копьеносцу пропустить женщину. Она подошла размеренно, неторопливо и поклонилась всем с уважением и почтением. Джедеф не мог отвести глаз от женщины. Гордая осанка, чувство собственного достоинства, печать горя и несчастий на когда-то красивом лице изумили его. В ее чертах было несомненное сходство с дочерьми Нила.
— Вы знаете наш язык, — сказал ей Джедеф.
Из глаз женщины ручьями хлынули слезы.
— Я египтянка, мой господин, — ответила она.
Молодой человек удивился еще больше.
— Вы египтянка?
— Да, мой господин, египтянка, дочь египтян.
— И что же привело вас сюда, на Синай?