– Все нормально, – соврала я.
Нам удалось притвориться, что это всего лишь очередная ночь на работе; я открыла дверь, чтобы Раскал мог забраться внутрь, и погладила его. Мне нравилось, когда Эл и Раскал подвозили меня домой с работы и Эл, высунувшись из машины, лаял на преследовавших нас собак. К его удовольствию, они всегда визжали и отбегали в другую сторону. Меня это смешило, что подстегивало Эла лаять еще громче.
Я вышла из пикапа, чтобы размять ноги, и Эл протянул мне термос с кофе. Он попробовал выехать из ямы: запустил стартер, и холодный, как лягушка, двигатель застонал. Ржавый капот усеивала роса, а дорогу окаймлял кипрей в пышном розовом цвету. Глядя сквозь кофейный пар, я подумала, не придется ли нам бросить этот драндулет. Однако с третьей попытки пикап завелся. Эл нажал педаль газа, и колеса завертелись на месте.
– Ты заблокировала ступицы? – спросил он.
Ступицы – детали в центре передних колес, на каждом конце передней оси. Их можно повернуть вручную на девяносто градусов, фиксируя колеса на оси: тогда двигатель вращает все четыре колеса. При полном приводе пикап мог пробраться, где угодно. Но при разблокированных передних ступицах силы сцепления у него было столько же, сколько у кошки на линолеуме. Я чуть не умерла от стыда, когда он выскочил из машины, повернул ступицы, а затем выбрался из болота. Ухмыляясь, Эл протянул мне ключи.
– Ох ты, – промямлила я, хлопнув ладонью по лбу.
– Не волнуйся, Сюзанна, бывает, – сказал он, опустив глаза, чтобы избавить меня от унижения. – У меня тоже случалось.
Я кивнула. Волна благодарности затопила меня, когда я выехала за ним из долины.
Вернувшись на завод в помятом виде, я сконфуженно вошла в офис, ожидая, что меня начнут поддевать, и твердя себе, что справлюсь. Мужчины подняли головы, а затем любезно вернулись к своим разговорам, наслаждаясь историями о строительстве дорог, установке водопропускных труб, планировании участков для рубки и таксации[7] леса. Я гадала, что они думают обо мне, совсем не похожей на городских женщин и девушек с пинап-календарей у чертежных столов, но они занимались своими делами и оставили меня в покое.
Вскоре я добралась до Теда. Прислонившись к дверному косяку, я ждала, пока он поднимет голову от стола, заваленного руководствами по лесопосадкам и заказами на растения. У него было четыре дочери, все младше десяти лет. Он откинулся на спинку кресла и сказал с ухмылкой:
– Ну, посмотрим, что эта кошка притащила.
Я знала, что таким образом он радуется моему благополучному возвращению. Они беспокоились. К тому же – что еще более важно – на нашей вывеске было написано «216 дней без аварий». Я бы так просто не отделалась, если бы прервала эту серию. Тед предложил мне поехать домой, но я ответила, что у меня есть работа.
Я составила отчет о насаждении, отправила конверт с желтыми иголками в государственную лабораторию, чтобы проверить уровень питательных веществ, и поискала в офисе справочники по грибам. Материалов о лесозаготовках у нас хватало, но книг по биологии – кот наплакал. Позвонив в городскую библиотеку, я, к своей радости, узнала, что у них есть справочник по грибам. В пять часов Тед с ребятами собирались посмотреть футбольный матч в пабе «Рейнольдс», а потом по домам.
– Хочешь с нами? – спросил он.
Развлекаться с гогочущими мужчинами мне хотелось меньше всего, но я оценила этот жест. Он явно испытал облегчение, когда я поблагодарила и сказала, что должна успеть в библиотеку до закрытия.
Я взяла книгу о грибах, подала отчет о лесопосадках, но при этом поклялась хранить свои наблюдения в тайне и как следует изучить этот вопрос дома.
Я часто думала, что меня взяли на работу в этот мужской клуб только из-за перемен в обществе, и опасалась, что моя песенка будет спета, если я выскажу незрелое предположение о том, как розовые или желтые стежки грибных нитей на корнях влияют на рост саженцев.
Когда я собирала свой походный жилет, к столу подошел Кевин – еще один студент на летней подработке, который помогал инженерам прокладывать дороги в нетронутые долины. Мы подружились в университете и радовались нашей работе в лесу.
– Пойдем в «Магс энд Джагс», – предложил он.
Этот бар находился далеко от паба «Рейнольдс», так что мы могли уклониться от общения со старшими коллегами.
– С удовольствием.
Общаться с другими студентами-лесоводами было легко. С четырьмя из них я жила в бараке компании, где мне выделили отдельную обшарпанную комнату с односпальным матрасом на полу. Никто из нас не умел толком готовить, поэтому вечера обычно проходили в пабе. Этот бар был также желанной отдушиной, потому что я все еще страдала от разрыва с моей первой настоящей любовью. Он хотел, чтобы я бросила учиться и рожала детей, но я стремилась к большему, я хотела стать кем-то.