– Неужели это так просто? – поразилась Ирис.
– Очень просто, – отвечала мать, – только нужно не жалеть себя и отдать другим своё сердце.
– Но разве я не люблю Педру? – спросила Ирис. – Я же только о нём и думаю.
Мать снова тихонько засмеялась:
– Да, ты думаешь о нём, это правда. Но думаешь о нём не с любовью. Ты же злишься на него. Постоянно в чём-то винишь его. Всё делаешь ему наперекор. Ты охотишься за ним, как за добычей. Хочешь поймать, запереть в клетку и хвастаться перед всеми: видали, какого я поймала? Вам не удалось, а мне удалось. Я – самая удачливая из охотниц. Тебе хочется восторжествовать над теми, к кому он привязан, и над ним тоже.
Ирис опустила голову, ей нечего было возразить.
– Когда в твоём сердце вспыхнет великое сострадание и желание делать добро другим, тогда это будет любовью. Мы молимся за тебя, доченька, и вот увидишь, Господь тебе поможет.
С этих пор Ирис с нетерпением ждала вечера, чтобы отправиться на прогулку. Иногда всадники сразу присоединялись к ней, иногда вообще не приезжали, иногда она разговаривала с отцом или матерью, иногда они все втроём ехали молча.
Сколько дней прошло с тех пор, как Ирис переселилась в конюшню, она бы не могла сказать, но ей казалось, что целая вечность. Урагану понемногу становилось лучше, и когда Синтия впервые сказала ей об этом, словно горячая волна обожгла сердце Ирис. Неужели? Неужели она отстояла его у болезни?
И почему-то сразу подумала о Камиле. Вот и Элена точно так же каждый день боролась за своего ребенка. Если Ирис сама стала словно бы больным Ураганом, что же должна чувствовать мать, которая пытается вырвать своё дитя из цепких лап смерти?!
И снова к глазам Ирис подступили слёзы, и снова она оплакивала своё бесчувствие и жестокосердие. А вечером мать сказала ей с нежностью:
– Твоё сердце учится любить, моя девочка, не бойся боли, она залог счастья.
Ирис плакала, плакала, вспоминая всех своих близких, и казалось, не будет конца её слезам.
Но настал день, когда она, проделав, как обычно, утренний туалет Урагану, убедилась, что он совсем неплохо себя чувствует.
– Сегодня я поеду к Камиле в город, – тихонько сказала она. – Тебе придётся меня подождать.
Ураган заржал, соглашаясь. Его уже выводили, и он охотно гулял шагом по дорожкам.
Ирис медленно вошла в дом, остановилась у зеркала. Оттуда на неё смотрела совсем другая девушка – с тонкими чертами лица, и в этом лице было что-то нежное и вдохновенное.
– Наверное, я сумею теперь спасти Камилу, – сказала она сама себе. – За это время я столько всего поняла!
Она привела себя в порядок и пошла в гараж. Её машина стояла с полным баком, готовая к длительной поездке. Ирис села за руль и поехала. Она словно вернулась из далёкого путешествия и с любопытством смотрела вокруг, узнавая привычное и не узнавая его.
Сначала она поехала в лабораторию и сдала пробу. А потом уже – в больницу к Камиле. Она прекрасно помнила бокс, в котором лежала больная, легко нашла его, но Камилы там не было. Ирис просто не поверила своим глазам. Она знала, что должна была увидеть Камилу, помириться с ней и спасти её. И после этого всё у всех будет хорошо.
Но в боксе лежала совсем другая девушка. Очень бледная, очень грустная.
– Меня зовут Марсела, – сказала она.
– А где Камила? – спросила Ирис и вдруг почувствовала, что сердце у неё остановилось от ужаса: неужели?.. Неужели она опять опоздала?
– Камилу выписали, – отозвалась девушка. – Она дома.
– Выздоровела? – переводя дух, спросила Ирис.
– Нет ещё, но не теряет надежды.
– А ты, похоже, её потеряла? – спросила Ирис, она словно прочла всю историю этой бедняжки.
На глазах Марселы показались слёзы.
– Нет, я не хочу умереть, но верить в то, что выздоровлю, тоже не могу. Папа собирался приехать, но сегодня не успевает – приедет завтра. Он постоянно в разъездах, у него очень много работы, я лежу целыми днями одна, и меня одолевают печальные мысли.
– Я буду приходить к тебе, и мы будем с тобой болтать. Знаешь, я выходила своего коня, он у меня скоро будет бегать, и ты побежишь, как жеребёнок. А на лошади ты умеешь ездить?