До восхода солнца, у меня было немного времени, прежде чем самые первые пойманные муравьи, воодушевленные густым желе, прогрызут металл резервуара.
«Думаете, что металл баллона, это лакомство? — шептала я муравьям, когда вошла в воду, активировав устройство, имитирующее акул, что было привязано к моей груди. — Просто пожалуйста подождите чуть-чуть, пока мы не доберемся до Острова».
Я поплыла, по обе стороны от меня, бултыхались зеленые черепахи, принимая меня за какого-то чудовищного родственника и не выказывая никакого страха. В такой компании я выныривала, чтобы прочистить легкие и утолить их жажду воздухом из сладкой темноты, а затем снова ныряла.
Но там была сеть, о которой Муслина совсем не упомянула, как она её прошла.
В лунном свете я видела поплавки на поверхности, образующие кольцо вокруг Акульего Острова. Я хорошо видела колючую проволоку, поблескивающую под лучами прожекторов, установленную на каменных башнях Острова, рядом с орудиями ужасной дальности и точности.
Когда я нырнула под воду, сеть поймала меня и удерживала за левую руку и левую ногу. Я не заметила её. И у меня не было с собой лезвия для раковины, а если бы и было, его остроты не хватило бы для того, чтобы перерезать пластиковую веревку сети. Я попыталась расслабиться и вести себя так, как я бы вела себя, будучи пойманной в мангровом иле.
Думай.
Сохраняй энергию. Не суетись.
Ибо кислорода больше не будет, если ты не придумаешь способа освободиться!
Свет прожектора, осветил воду вокруг меня. На мгновение, я увидела тела мертвых акул, что также попали в сети.
Акулий Остров.
Тотемом Клана, являлась акула.
Тело начало неметь, то ли я начала тонуть, то ли потому что я наконец поняла, что необходимо сделать, чтобы освободиться от пут сети. Сняв стеклянный пузырек, я разбила его о металл баллона.
Увы, свободной руки у меня не было, чтобы попытаться поймать уплывавший диктофон. Все что я смогла, это крепко ухватиться за горлышко бутылки, и с помощью битого стекла быстро и легко разрезать сетку.
Вынырнуть на другой стороне, было равно тому, как будто я вошла в пещеры смерти. Этим я точно бы убила Клан. И тогда Сцинк и другие мальчики никогда не смогут стать мужчинами и детей больше не будет.
Изо всех сил, я старалась не разрыдаться, проплывая остаток пути до Острова. Мне не следовало сюда приходить. Я все разрушила и жертвы матерей были напрасны.
Когда я достигла укрепленных берегов, мне показалось, что дух акулы, чья яичная скорлупа стала Островом Акул, пыталась утешить меня. Раскачивающиеся прожекторы, находились от меня, на расстоянии вытянутой руки. Случайно я наткнулась на бетонную трубу, по которой стекали сточные воды и мне удалось забраться внутрь.
Я поползла вверх по трубе, пока не добралась до пластиковой решетки, которую разбила тяжелым весом резервуаров и прошла сквозь нее в помещение, полное стеклянных перегонных кубов, флаконов и деревянных стеллажей. Среди них была керамическая банка с морской солью и стопка нарезанного тростника.
От полной темноты, меня спасала только красная лампочка на акульем устройстве, оно мигало, когда было активировано. При помощи такого крошечного путеводителя, я выбралась из кладовой на лестничную клетку, что вела в огород, огороженную стеной.
Собрав последние силы, я закопала баки в коричневую, пахнущую канализацией почву сада, затем замаскировала двумя рядами моркови сверху, что вырыла перед этим и заползла обратно на площадку перед лестницей, где и заснула, устроившись в грязи.
«Прости меня, Акула, — с трепетом в сердце, прошептала я в темноте».
Когда я проснулась, муравьи ползали по моему устройству. Сдерживаясь от крика, я уничтожила трёх маленьких рабочих. Хоть они и были моими союзниками, однако мне еще оно понадобится, для безопасного возвращения домой. Лицо моё, было покрыто коркой грязи и все еще оставалось опухшим от предыдущих укусов. Было ощущение, что уже прошла целая жизнь с тех пор, как я принесла свою скудную добычу своей матери и привела с собой Муслину.
Из соседнего помещения, я услышала голоса. Пришлось рискнуть, чтобы заглянуть в залитую светом щель, закрытой двери.
Мужчина в чистом белом халате, доставал из белого пластикового пакета, сложенные белые пеленки, чем-то испачканные, по виду и запаху, похожими на детское дерьмо. Другой, соскребал это дерьмо с пеленок, деревянной ложкой.
Он смешал все это в большом мерном стакане с водой, выжав туда свежий сок сахарного тростника и добавив щепотку соли с яичным желтком.
Затем, он разделил смесь на двадцать флаконов, закупорил их сердцевиной сахарного тростника и вложил в петли ремня, который я видела раньше много раз.
— Инкубатор не работает, — проинформировал он смеясь, другому мужчине, — подойдет тепло тела.
Я отступила к лестнице, там было все еще темно. Мне было удивительно, что мои голые руки не раскалились от гнева. Меня трясло от злости — драгоценные пузырьки, которые мы выменивали, были не чем иным, как детским дерьмом, в соленой сахарной воде.
Островные Жители говорили нам, что иногда у детей кишечная среда была более подходящей для того, чтобы бактерии размножались сами по себе.
И смысл, который раньше казался таким загадочным, в моем понимании, разрешился сам с собой. Все что мне было нужно, для спасения матерей — это мои собственные кишки или кишки других детей. Им не было необходимости пить из таких флаконов, потому что все бактерии, который были нужны для расщепления отравленной плоти жертвы, находились уже внутри детей.
Жители Острова смеялись над нами, используя нас для добычи металлов.
«Ну, ну, посмотрим, как вам понравится Мудрость Муравьев, — яростно подумала я».
Прошло еще немало времени, после ухода мужчин, как я приготовила стакан сахарной воды для восстановления сил и вернулась в темноте к морю.
Сцинк с двумя собаками ожидали меня, когда я, пошатываясь, вышла на пляж.
Мне совсем не хотелось смотреть на него, разговаривать с ним. Я рухнула на песок, он развел костер рядом со мной, принеся ядовитую жабу, крокодила и барракуду.
— Как сплавала? — поинтересовался он.
От необходимости отвечать ему, меня спас жужжащий звук вертолета островитян. Он должен был приземлиться в воду, на приливной равнине. Он всегда так приземлялся.