– Это что же означает? – растерянно переспросил Президент. – Мало нам шахтеров, у нас теперь уже офицеры-ракетчики бастовать стали? Так прикажете понимать?
– Никак нет. Они не бастуют. Мы сейчас все проверяем на месте.
– Поздно проверяете, – рявкнул Президент, – нам только этого не хватало. Позор! И это наши офицеры! Неконтролируемая реакция, – повторил он, – а с самими ракетами ничего не случилось, они не могут с ними что-нибудь сотворить?
– Никак нет, – доложил министр, – без специального шифра и кода ракеты не могут быть приведены в действие. Они могут выйти на стартовые позиции только после соответствующего приказа. А приказ применить ядерное оружие может дать только Верховный главнокомандующий, то есть вы. Офицеры это прекрасно понимают. Они требуют только встречи с командующим.
– Вам самому нужно быть в Дятлово, – явно раздражаясь, произнес Президент.
– Так точно, – ответил маршал и почувствовал, как его собеседник тяжело дышит в трубку.
– Выясните быстрее, – уже не сдерживая гнева, приказал Президент, – выясните наконец, что у вас происходит в ракетных войсках. Вы, в конце концов, министр обороны, а не... – он не договорил. Министр не видел, как трубка выпала из рук Президента и негромко стукнулась об пол, он продолжал терпеливо ждать, когда Президент закончит свою речь. Лишь через какое-то время он понял, что на другом конце что-то произошло.
– Алло, – в его голосе все еще была робость, – алло, вы меня слышите? Алло?
В ответ – молчание. Он громче крикнул в трубку, но ему снова никто не ответил. Министр расстегнул рубашку, чувствуя, что задыхается. Он стоял с трубкой в руках и не мог сообразить, как ему себя вести. Может быть, Президенту стало плохо. Может, нужно позвонить его помощнику. С другой стороны, может быть, Президент просто отложил трубку, чтобы ответить на другой звонок. Или решил выпить стакан воды. Но почему он так неожиданно замолчал? И в этот момент маршал услышал в трубке чей-то незнакомый голос.
– Алло, кто говорит? – закричал министр.
– Президенту стало плохо, – услышал он голос одного из сотрудников аппарата Президента, дежурившего в соседней комнате, – он потерял сознание. Михаил Борисович, он лежит на полу, рядом с ним сейчас лечащий врач. Позвоните попозже.
– Я не могу попозже, – крикнул в ответ министр, – я не могу, вы слышите, я не могу!
– Господин министр, – рассердился помощник, – я же вам сказал, что Президент без сознания. Михаил Борисович, неужели вы не понимаете!
«Господи, только этого не хватало», – Испуганно подумал министр. Он взял трубку другого телефона и набрал номер Премьера. Занято. Он набрал номер снова. И снова – занято. Это окончательно вывело министра из себя. Он набрал номер в третий раз и снова услышал частые гудки. Он застыл на какое-то время с трубкой в руке. Затем, подумавши, позвонил начальнику Генерального штаба.
– Ну, что там у вас? – спросил он.
– Сейчас разбираемся, – доложил генерал, – командующий считает, что ему удастся договориться с офицерами. Он уже вышел с ними на связь.
– Что? – Министру показалось, что от ярости у него вылезают глаза из орбит. Они еще о чем-то договариваются! Его офицеры-ракетчики!
– Вы уже выяснили, как все произошло?
– Мы уточняем ситуацию, Михаил Борисович, – доложил генерал, – пока новых данных не поступало.
– Я сейчас приеду! – прокричал в трубку министр и дал отбой. Затем он снова набрал номер Премьера. Тот наконец снял трубку.
– Здравствуйте, Николай Алексеевич, – поздоровался маршал, – я хотел вам доложить...
– Знаю, – ответил Премьер, – о вашем ЧП в Дятлово. Я все знаю. Занимайтесь этим вопросом, Михаил Борисович, сами, нам сейчас не до этого.
Министр подумал, что он ослышался. Как это не до этого? И это говорит Премьер-министр! Он что, не понимает, что такое командный пункт межконтинентальных баллистических ракет? Или не в курсе того, что в захвате приняли участие боевые офицеры?
– Извините, – сказал министр, – вы, видимо, не в курсе...
– Я Президента инсульт, – перебил его Премьер, – он сейчас в очень тяжелом состоянии. Врачи опасаются за его жизнь. Во время разговора с вами у него случился удар. Я принял на себя руководство страной. По рекомендации врачей мы пока не делаем никаких официальных заявлений. Нужно подождать, пока состояние Президента стабилизируется. Так что свои проблемы решайте сами, Михаил Борисович. Я на вас надеюсь и полностью вам доверяю.
– Я все понял, – ответил министр, – спасибо за информацию.
Он осторожно положил трубку. Получается, что своим телефонным звонком он невольно спровоцировал у Президента инсульт. Но у него не было никакого нрава промолчать и не доложить о случившемся, растерянно подумал министр. К тому же, не доложи он вовремя, за него это сделали бы другие, уже давно мечтающие занять его место. Конечно, захват командного пункта межконтинентальных ракет – это из ряда вон выходящее ЧП. Но офицеры ведь не террористы, и с ними всегда можно будет договориться. Министр знал, что его офицеры по сути правы. Комплекс в Дятлово давно пора было закрыть. И лишь недостаток финансов никак не позволял отправить эти ракеты на переработку. Ничего, командующий сумеет с ними договориться, подумал министр, хотя всех этих офицеров придется потом выгнать из армии и отдать под суд. А вот инсульт Президента – событие гораздо более серьезное.
Министр тяжело вздохнул. Премьер прав, каждый должен заниматься своим делом.
– Мундир! – истошно крикнул министр. – Где мой мундир?!
Так, пожалуй, министр обороны не кричал ни разу в жизни.
День второй. Москва. Вторник. 12 июня.
К стоявшему у обочины серому «Ауди» подъехала черная «Волга» и, мягко затормозив, остановилась рядом. Из нее вышел высокий мужчина и стремительно зашагал по направлению к небольшому холму, за которым его уже ждал человек, приехавший на «Ауди». Оба водителя, также вышедшие из машин, неторопливо переговаривались. Оба были удивлены неожиданным поведением своих начальников, у которых работали уже не первый год, когда те вдруг отправились за город, в эту глухомань, без охраны и привычных автомобилей сопровождения.
Приехавший в черной «Волге» высокий мужчина был заместителем директора Федеральной службы безопасности. Он дошел до холма и возле кустарника увидел человека, созерцавшего открывающуюся отсюда панораму ближайшего поселка.
– Добрый день, – вежливо поздоровался подошедший. Среди профессионалов его считали одним из лучших специалистов, утвердившихся в руководстве ФСБ, несмотря на то что ему было сорок восемь лет, что для разведчика считалось совсем немного.
В органах государственной безопасности он работал больше двадцати лет, успел дослужиться до генерала и сделал прекрасную для кадрового офицера, к которым не очень-то благоволили в девяностые годы, карьеру. Он начинал сотрудником внешней контрразведки ПГЯ КГБ, а после девяносто первого года, во время разделения бывшего Комитета на разведку и контрразведку, перешел в ФСБ, выбрав для себя внутреннюю безопасность.
– Здравствуй, – обернулся к нему приехавший первым пассажир «Ауди», протягивая руку, – спасибо, что приехал. – Затем, оглянувшись по сторонам, настороженно спросил: – Надеюсь, здесь нас никто не услышит.
– Нет, конечно, – усмехнулся генерал, – кто тут может оказаться, в зарослях кустарника? Я бы никогда не нашел этого места, если бы вы так подробно не объяснили мне, как проехать сюда.
– Я иногда и раньше проезжал, – признался его собеседник, – в этом поселке есть один закрытый завод, на котором я когда-то работал. Это было много лет назад, но я до сих пор помню и поселок, и завод, и дорогу сюда. В этом смысле у меня хорошая память.
Генерал ждал, когда пассажир «Ауди» объяснит ему, почему он назначил встречу так далеко от Москвы, о чем он хочет с ним поговорить. Его собеседник молчал. Очевидно, он обдумывал, с чего начать разговор. И только спустя минуту, выдержав многозначительную паузу, спросил: