— Я думаю, глубокая убежденность и сильные эмоции в действительности наделяют нас большой внутренней силой, — объяснил Далай Лама. — Поэтому, когда я сталкиваюсь с проблемами или критикой, например с безосновательной критикой со стороны китайцев, конечно, иногда возникает легкое раздражение...
— Но затем приходит чувство сострадания, — перевел Лхакдор. — Его Святейшество начинает сожалеть, что китайцы не хотят установить с ним доброжелательных отношений. Но это его чувство, хотя в нем и присутствует негативная составляющая, может принести позитивные плоды. Другой момент: Его Святейшество хочет подчеркнуть, что развитие его чувства сострадания — результат долгой практики.
— Тяжелый труд? — предположил я.
— Не слишком тяжелый труд, — сказал Далай Лама. — Каждое утро несколько минут я размышляю над состраданием. Потом несколько медитаций, несколько аналитических медитаций. Конечно, каждое утро я даю обет альтруизма. Размышляя над состраданием, я повторяю несколько строк до тех пор, пока не появляются сильные эмоции особого свойства. Да, понимание «пустоты» сильно помогает в смысле развития сострадания. Без сомнения, пустота усиливает сострадание, — сказал Далай Лама, несколькими взмахами указательного пальца правой руки подчеркнув свои слова. Лхакдор добавил:
— Пустота позволяет нам достичь понимания окончательной реальности. Она помогает ценить мудрость взаимозависимости — фундаментального закона природы. Мы начинаем больше ценить то, что все мы связаны в самой своей основе. Именно в силу этой взаимосвязанности мы способны сочувствовать страданию других. Сочувствие облегчает сострадание. Благодаря ему мы развиваем в себе подлинное понимание страданий других и желание помочь им избавиться от боли. Так пустота усиливает положительные эмоции, например сострадание.
Пустота и сострадание. Мудрость и метод. Вот они — столпы-близнецы практики Далай Ламы. Все необходимое для духовной практики. Чтобы проиллюстрировать важность и кардинальность двух этих понятий, Далай Лама часто использует такую метафору: птица нуждается в двух крыльях для полета, а человек — в мудрости и сострадании. Мудрец без сострадания — прозябающий в горах аскет, а сострадательный человек без мудрости — всего лишь симпатичный дурак. Нужны и мудрость, и сострадание; они усиливают друг друга. Однажды осознав, что все мы взаимосвязаны, сложно не ощутить хоть какого-то сочувствия, сострадания к проблемам ближнего. А если нас однажды охватит чувство сострадания, нам откроются проблески вневременных истин о взаимозависимости и пустоте.
Далай Лама задумался. Через некоторое время он повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза.
— Я думаю об одном, в чем совершенно уверен, — сказал он. — Я могу сказать вам, совместная практика пустоты и сострадания... — и он снова перешел на тибетский. Лхакдор перевел:
— Его Святейшество может с уверенностью сказать: если вы медитируете над пустотой и состраданием, тогда Его Святейшество уверен: пока вы прикладываете усилия, день за днем вы будете получать пользу. Ваши представления в целом будут меняться.
— Я думаю, эти две практики очень разумны... — Далай Лама замолчал, не слишком уверенный в том, что «разумны» — правильное слово. Он уставился в пространство, сложив ладони перед лицом. — Пожалуй, «эффективны». Думаю, понимание пустоты делает все более податливым, а сострадание придает этому новую форму.
В конце этого предложения он хлопком сложил ладони, словно в тарелки ударил.
— Как формованная глина, — вставил Лхакдор.
— То, что я говорю о сострадании, — нечто живое, связанное с моим собственным опытом, — продолжал Далай Лама. — Я рассказываю о своем опыте другим людям, делюсь некоторыми своими переживаниями, и тогда они понимают: тут есть что-то настоящее, живое. С другой стороны, у многих создается впечатление, будто это нечто вроде буддийских «небес» — просто идея, просто концепция, ничего живого...
— Просто красивая сказочка, — перевел Лхакдор.
Далай Лама раскачивался на кресле, сотрясаясь от смеха.
Глава 13
Создание космического йога
В прежних интервью Далай Лама подробно объяснил мне концепции взаимозависимости и пустоты. Это две стороны одной медали, два разных способа прийти к пониманию одной идеи. Вот что он сказал мне: существование всего — например, кофейных чашек или чувства ревности — полностью зависит от сложного переплетения взаимоотношений. Поэтому, если провести достаточно глубокий анализ, не найдется логической возможности независимого существования чего-либо. Таким образом, в терминологии Далай Ламы, можно сказать, что нет ничего, что существовало бы само по себе. Ничто не обладает индивидуальным, неотъемлемым существованием. Другими словами, все сущее суть пустота. Далай Лама считает, что для того, чтобы полностью осознать эти ключевые концепции, чтобы выйти за пределы просто интеллектуального понимания, необходима и обязательна неустанная духовная практика, включающая продолжительные медитации.