— Обознался малость, Сверлёный? — гоготал спец, хлопая бледного товарища по плечу.
— Хатт, хватит тебе издеваться, Спивенс, я аж протрезвел, когда канты увидел, — вяло отбивался тот. — Мне срочно надо принять ещё.
— Почему вы его Сверлёным называете? — поинтересовался зенитчик.
— А, была история два года назад, — охотно отозвался Спивенс. — У него в каюте ручка на шкафчике отклеилась. Раз посадил на место, два, она всё отлетает. Ну, ты наш клей по пластику знаешь, его только нюхать хорошо. Вот. Ну, он говорит: "Сейчас я её на винт". Взял соник-сверло и вжжжж… Так сверлит, а так держит, чтобы дверца не болталась. Ну, и руку-то себе насквозь.
— Болтун ты, — обиженно заметил Сверлёный. — С вахты я был, мозги набекрень, не подумал.
— Брось, Атал! — миролюбиво сказал Спивенс. — Зато кликуха приличная прицепилась. Вон, лейтенанта Шмуэлса кличут Прослойкой, а энсина Бонанзу вообще Крысиным Ухом. Разве лучше?
Эти флотские… Баррисс еле заметно покачала головой. Стоп! Какая-то мысль промелькнула на заднем плане. Нужно её вернуть. Да, точно. Глядя на военных, она подумала о том, что не проверила на этой планете ещё одну возможность. Кадетское училище. Конечно, маловероятно, почти исключено, чтобы парень, стремящийся получить промышленную специальность, вдруг добровольно явился на вербовочный пункт и записался в кадеты. Не поступил в колледж – можно устроиться к мелким частникам, поработать, как говорят, за харчи и угол. Набраться первоначальных навыков, а потом наняться в более крупную фирму. В общем, ерунда. А всё же, проверить стоит. Баррисс достала датапад, включила и отправила запрос по линии военного ведомства. Минута, другая. Ответ. Невероятное оказалось попаданием точно в двадцать три очка, как в сабакке. Знакомая физиономия условного Аллена красовалась на стандартной главной странице личного дела. Кадет Нажрос Олег, поступил на службу тогда-то, отправлен для прохождения обучения… Попался, голубчик! Вот теперь ты уже никуда не денешься!
Планета Кашийк, родина мохнатых великанов вуки, способных в самом прямом смысле с помощью молотка и такой-то матери создавать гениальные устройства и агрегаты, находилась под плотным контролем Империи. Фактически – в положении оккупированного государства. Имперские гарнизоны на свободных от тропического леса участках, постоянное патрулирование, облавы… и полная свобода бизнеса для работорговцев. Старшие имперские офицеры здесь были сытые, отъевшиеся, а суммы, переводимые ими родственникам, порой достигали шести- и семизначных чисел. Отловленные в ходе войсковых операций "враги Империи", то есть, мирные местные жители, зачастую в полном составе продавались слэйверам "для последующей реализации". Тем не менее, покорить планету полностью оккупантам так и не удалось. Гигантские территории, заросшие исполинскими деревьями врошир, представляли собой надёжное укрытие для большинства вуки, совсем как когда-то болота Полесья для белорусских партизан. Скрывалось под сенью вроширов и довольно много беглецов других видов, которых приютили местные. Пользуясь продажностью имперских чинов, посредники-контрабандисты сумели наладить с планетой кое-какой грузооборот. Вовсе уж нелегальные с точки зрения Империи грузы перевозили сами вуки. У них было несколько кораблей с самопальным маскировочным устройством – кстати, довольно эффективным. К несчастью, каждый экземпляр этого агрегата собирался вручную его изобретателем, а он погиб несколько лет назад во время облавы, и новые устройства взять было негде. Наши корабли-невидимки тоже летали сюда неоднократно, а поскольку каждый такой рейс был на вес золота, я и заскочил на Рэндон за попутным грузом.
"Теневой диспетчер" вуки, с которым я связался сразу же по выходе на досвет, направил нас на посадочную площадку. Опять новую. Четвёртый раз прилетал я сюда, и каждая следующая посадка была в другом месте. Бескрайний зелёный ковёр джунглей казался сплошным лишь при взгляде сверху, на самом же деле между древесными колоннам вроширов то тут, то там имелись прогалы, не затянутые другой растительностью. Они уходили в толщу джунглей где на пятьсот метров, где на километр и глубже. Некоторые из этих естественных углублений вуки превратили в устья хитроумных инженерных сооружений. Опускаясь в прогал, как в колодец, корабль на определённой высоте оказывался напротив горизонтального или наклонного просвета – до сотни метров в ширину и сорок-пятьдесят в высоту. Двигаясь по этому просвету по сигналам крохотных маяков, укреплённых на стволах и ветвях, корабль через несколько километров попадал на саму площадку, укрытую от наблюдения со спутников при помощи сети-экрана. Каждая сеть, сплетённая вручную, состояла из лиан, просушенных и затем вымоченных в особом растворе для придания токопроводящих свойств. Одни концы этих деревянных кабелей подключались к генераторам, другие – к зачищенным местам на стволах вроширов, третьи – заземлялись. Некоторые переплетения соединялись перемычками. В результате всех этих настроек спутниковые системы обнаружения переставали видеть металлические объекты, спрятанные под сетью, и рапортовали, что на этом участке нет ничего, кроме леса. Сама площадка диаметром порядка сотни метров опиралась на несколько ярусов сросшихся боковых ветвей и могла выдержать нагрузку от трёхсот до пятисот тонн. У некоторых из них помимо входа имелся и выход с противоположной стороны по аналогичному вертикальному лабиринту. В данном случае, его не было, поэтому, отключив маскировку, я развернул "Амидалу" на сто восемьдесят градусов и только тогда выпустил шасси. На площадке нас встречал старый знакомый – майор Вроовокр. По меркам своего вида он был коротышкой, едва метр восемьдесят, и всегда носил с собой транслятор – переводящее устройство для преобразования языка шривуук в речь, понятную нам, хуманам. Сам он понимал несколько языков – базик, бочче, забракский и ещё пару.
— Рад вас приветствовать снова! — чуть громче, чем следовало, проревел он, почти заглушая вокодер транслятора. Услышав это, перешёл на полушёпот: — О, простите. Нам сообщили, у вас большой груз?
— Да. Сейчас откроем люк, подгоняйте сани, будем сгружать контейнеры.
— Пластиковые, надеюсь?
— Разумеется. Не в первый раз.
— Благодарю. В сообщении говорилось, вы хотите посетить город Палсаанг? Оса ждёт. Представляю вашего пилота, можете звать его Йерв, это сокращённое, но достойное имя.
"Осой" майор назвал своеобразный вертолёт, жутковатое и хлипкое с виду, но очень надёжное, если верить Осоке Тано, средство передвижения. Оно было меньше летучих катамаранов, что я видел на записях, но больше боевых летательных машин вуки. Собственно говоря, на боевую машину оно и было похоже, только в середине, между пилотским сиденьем и пустующим сейчас местом воздушного стрелка располагались вокруг силовой установки ещё четыре сиденья для пассажиров. Я с интересом наблюдал, как высоченный Йерв устраивается на довольно тесном на вид месте пилота. Спросил у Эрдени:
— Не страшно лететь на жёрдочке?
— Не-а, — мотнула головой она. — Что я, на свупах никогда не ездила, что ли? Всё равно я с тобой поеду, даже не спорь.
— Напрашивается продолжение "одного тебя отпускать нельзя", — хмыкнул я.
— И совсем я не в этом смысле! Ну, мне же интересно, я ни разу ещё здесь не была.
— Ладно, ладно. Садись и пристёгивайся.
Похоже, конструкторы "осы", прежде всего, разрабатывали её как средство для перевозки бойцов. Сидеть лицом строго по ходу было не слишком удобно, вуки с их длинными ногами вообще не поместились бы за пилотом прямо, только по диагонали, но для наблюдения за местностью и ведения огня диагональное положение, было, как раз, предпочтительнее. Я ожидал, что воздушный поток от стремительно машущих несущих лопастей будет вжимать нас в сиденья. Однако, расположенные у основания лопастей небольшие козырьки полностью отбрасывали его в стороны, лишний раз доказывая, что вуки – гениальные инженеры.