– Ненависть – это самое сильное чувство. Сильнее любви, сильнее веры, сильнее страха, – неторопливо произнесла охотница.
Демониха ухмылялась, пуская из пасти терпкую слюну. Икеда заметила костлявые пальцы кидзё, что упирались в холодные решётки. Все длинные когти были на месте, целые, нетронутые, без капли серой крови на её бледных сморщенных руках. Воительница внимательно осмотрелась по сторонам, заглядывая в каждый угол лесной чащи.
– Я поняла, – обернулась Икеда. – Вас двое.
Кидзё завопила, оскаливая гнилые зубы.
– Ладно. Я поймаю вас обеих, – уверенно продолжила воительница. – Она придёт за тобой.
Икеда резво обнажила катану и ударила демониху по голове прочной рукояткой. Кидзё дёрнулась, повиснув на прутьях клетки и издав протяжных писк, замерла, прилипнув языком ко дну решётки. Охотница присела рядом, напряжённо выдохнув и всё ещё чувствуя прерывистое дыхание демонихи позади себя. Красные листья клёна приближались, словно покидая качающейся лес. Кидзё медленно вышла из чащи, тут же завидев запертую в клетке подругу. Её зубы скрипели от ярости. Когти впивались в грязь. Плечи выпирали от тяжёлого дыхания. Икеда поднялась на ноги, сжимая рукоятку катаны и не отрывая бдительного взгляда.
– Кто она для тебя? – спросила ловчая, сдерживая дрожащие веки. – Мать?
Демониха молчаливо оскалилась.
– Сестра? Дочь?
Кидзё трясло от злобы, она упёрлась гнилыми когтями в землю, готовясь к рывку.
– Возлюбленная, – уверенно заявила Икеда.
Кидзё дёрнулась с места, ринувшись на воительницу. Свирепая ярость гнала её вперёд. Она подпрыгнула, замахнувшись растопыренными когтями одной руки. Икеда попятилась назад, завертев лезвием катаны перед собой, дабы не подпустить демониху ближе. Она отступала, прорезая листья густой чащи, торопливо перебирая ногами, и ловко отражая удары когтей, стальной поверхностью меча. Звук свистящего лезвия следовал за ней, приглушая безумный рык кидзё. Икеда на мгновение замерла, дав демонихе подступить ближе, и, резко подавшись вперёд, вонзила катану в ногу кидзё. Демониха завопила от боли разрывающего острия. Меч крепко торчал из земли, а клинок быстро покрывался густой серой кровью. Кидзё в тот же миг в ярости завертела длинными когтями. Икеда постаралась отступить, но когти, словно молния, прорезали плоть воительницы вдоль слабозащищённого живота. Воительница упала на землю, отлетев назад от резкой боли, что парализовала всё тело до самой шеи. Она харкнула кровью, которая тут же смешалась с несущимся красным клёном. Жгучие побитые губы дрожали. Икеда опёрлась о ствол дерева, пытаясь побороть нарастающую боль, но мелькающие образы вновь плыли перед её глазами, а голоса звонким эхом бились в тошнотворном шипении. Силы покидали. Галлюцинации нарастали. Слабость уверенно брала верх. Икеда видела, как красные листья падают на неё с покачивающихся ветвей. Видела, как демониха верещит в попытках вынуть катану из ноги. Видела свой меч, что рухнул на окровавленную землю.
– Нет, нет. Не сейчас, – повторяла она, не в состоянии одолеть давящий сон.
Силы покинули её в тот же момент, и лишь краем глаза она заметила, как демониха уползает у неё из-под пальцев, оставляя гнилой след. Тьма сгустилась. Блеклые пятна исчезли где-то в пустоте. Тёмно-красный, алый закат виднелся за горизонтом. Икеда раскрыла глаза, понимая, что время ускользнуло безвозвратно. Она стиснула зубы. Гной смешался с кровью вдоль глубокого пореза на животе. Она подобрала катану, покачиваясь и из последних сил совершая каждый шаг. Холодный туман плыл перед глазами, но охотница шла по чёткому следу демонической крови. Металлическая клетка была разорвана на куски и валялась в стороне вместе с вырванными решётками. Растоптанная грязь прямой линией вела прямо вглубь пещеры, что будто манила тёплым ароматом. Из глубины пещеры доносился истошный хрип полный боли. Вой, что казался одиноким плачем. Демониха сидела над усыхающим телом своей подруги, рядом со свечой, не утерявшей былой яркости и тепла. Кидзё заметила воительницу и, оскалив зубы, вытянула плечи, закрыв собой умирающую демониху. Икеда теряла силы и могла лишь присесть напротив, устремив взгляд на колыхающейся огонь. Она чувствовала свирепое дыхание кидзё, но не поддавалась течению, уверенно и хладнокровно вдыхая расслабляющий дым.