Техника сновидения служит у толтеков методом получения новых знаний. Здесь, вероятно, кто-то возразит, что совершенно невозможно из порождений нашей фантазии — снов — получить какие-либо знания. Является ли, однако, сон действительно лишь фантастическим образованием? Мы не можем его ни произвольно задавать, ни определить его чувственное содержание.
Феноменология Гуссерля считает восприятие во сне равноправные обычной функции восприятия. Воображение, к которому принадлежит фантазия, определяется согласно Гуссерлю, по переменному модусу, то есть мы фантазируем всегда или в области будущего, или в области прошедшего. Фантазию невозможно найти в “здесь и сейчас”, но всегда только “там и тогда”. Восприятие же всегда находится в модусе настоящего, точно так же, как и сон. Имеются еще и другие феноменологические признаки принципиального единства сна и восприятия, которые мы не станем приводить и обсуждать по причинам их объемности.
Аналитическая психология особо подчеркивает познавательную функцию сна. Юнг пишет так: “Ценностное значение неосознаваемой психики как источника познания вовсе не является столь иллюзорным, как хотелось бы нашему западному рационализму” 36),
У первобытных народов сновидения всегда ценились очень высоко. Цивилизованного человека вводит в заблуждение прежде всего понимание сна как “внутреннего” переживания. Он полагает, что сновидения не имеют никакой реальной ценности, поскольку они происходят в нашем мозге и являются внутренним продуктом, фантазией. Но при этом он слишком быстро забывает о том, что это точно так же справедливо для всех его восприятий и вообще всего прочего познаваемого, так как все эти процессы тоже происходят “только” в мозге. Мы уже сталкивались в первой главе с подобным способом размышлений.
Но что является справедливым для сна вообще, должно быть тем более справедливым для осознанного сновидения. Ведь там сновидящий развивает благодаря контролю над телом сновидения некий живой субъект в реальном мире сновидения — прототип “я” в обычном мире. Юнг догадывался о принципиальной возможности существования такого двойника, “другого я” толтекского учения:
“Если бессознательное может содержать все, что известно как функция сознания, то сам собой напрашивается вывод, что в конце концов, бессознательное, как и сознание, содержит нечто подобное субъекту, своего рода "я"”)37)
Однако, в отличие от толтеков, во всем, что касается иной личностной сущности, Юнг останавливается на своих догадках о тех возможностях, которые открываются при этом для нашего познания. Он лишь предполагает, “что существующая рядом с сознанием другая психическая система… постольку имеет абсолютное революционное значение, поскольку она может изменить нашу картину мира в самых ее основах. Если бы мы попытались передать в я-сознание только те восприятия, которые происходят во второй психической системе, то открылись бы неслыханного размера картины мира… так как если у субъекта восприятия и познания свершается такое кардинальное изменение, несравнимое даже с удвоением, то должна возникнуть картина мира, полностью отличная от существующей”.)38
А толтеки действительно переживают это двойное существование тоналя — нормальной личностной сущности, обидного мира, и нагваля — другого себя и другого мира. Переживаемый реально мир сновидения с его субъектом — телом сновидения постоянно противостоит реальному миру физического тела.
В ходе трехтысячелетней практики толтеки разработали картину мира, соответствующую их глубокому знанию человеческой природы. Дон Хуан рассказывает в “Огне изнутри” захватывающую историю исследования возможностей человеческого осознания толтекскими видящими древности. Благодаря их сновидению им открылась новая модель описания мира, с которой мы сейчас и познакомимся.
И Толтеки описывают космос как бесконечное скопление энергетических полей. Они похожи на тонкие нити света и излучаются из первоисточника всего сущего, который символически назван “Орлом”. Поэтому эти энергетические поля называются также “эманациями Орла”.
Человек состоит, точно так же, как и любое другое живое существо, из бесконечного числа таких нитеобразных эманации. Они образуют закрытый агломерат, который представляется как световой шар, соответствующий величине тела данного живого существа. Человек похож на большое светящееся яйцо.
Внутри шара освещается только узкий спектр энергетических нолей, и он освещается из одной интенсивно светящейся точки, которая находится на внешней поверхности шара. Эта точка, называемая “точкой сборки”, определяет, какие энергетические тюля соответствующее живое существо воспринимает как свой мир. Точка освещает эманации в своем непосредственном окружении и делает их при этом воспринимаемыми.
Такое представление несколько упрощенно, но, в сущности, соответствует ядру толтекского учения о сознании. Для лучшего понимания всего вышеизложенного на рисунке 2 представлены графически светящееся ядро человека и его важнейшие области.
При осознании в бодрствующем состоянии точки сборки всегда фиксируется па внешней поверхности шара, на том самом месте, которое должно первым познаваться в жизни. Ее положение определяется регионом, где зафиксирована точка сборки других существ данного вида или, соответственно, окружающих человека людей. Удержание данного узко ограниченного региона может пониматься буквально как “нормальность”.
[Рис. 2. Толтекская модель осознания, или “светящийся кокон” и “точка сборки”. М = точка сборки, обычная позиция = Я — сознание; Т = позиция точки сборки во время сна. (пример) = сознание сновидения = естественный сдвиг точки сборки во сне. ]
[Рис. 3. Модель психики по Юнгу (вып. М. Л. фон Франц). ]
В состоянии сна точка сборки скользит естественным образом внутрь светящегося яйца, при этом освещаются энергетические поля внутри шара, которые обычно не используются. Так возникают сновидения, восприятие сепаратного мира снов. Такой сдвиг точки сборки могут вызвать также наркотики, тяжелая болезнь, температура, голод иди травматические состояния. При каждом сдвиге монтируется, собирается другой мир, то есть посредством точки сборки выбираются восприятия, независимо от того, как мы эти восприятия интерпретируем (например, как “галлюцинации”, “фантазии” или еще как-то).
“Сновидеть” означает, собственно, фиксировать точку сборки в необычной позиции светящегося яйца. При обычном сне точка сборки находится в постоянном движении, почему и образы сна постоянно меняются: одни лица превращаются в другие, ландшафт изменяется или покрывается сверху иными картинами и т. д. Читатель знает подобные феномены из собственного опыта. Но если точка сборки будет во сне зафиксирована, как это происходит в сновидении толтеков, то сценарий сновидения больше не изменяется, но будет восприниматься как прочный, законченный в себе мир.
Это описание мира кажется, естественно, чуждым. Но К. Г. Юнг пришел в результате своих исследований функции сна и сущности психического к совершенно аналогичной модели сознания и психики:
“Я могу сравнить психику с шаром, который имеет на своей внешней поверхности светлую область (А), которая представляет сознание. Эго является центром поля (что-то только тогда осознается, если “я” это знаю). Личностная сущность является центром и одновременно всем шаром (В); ее ново-образовательные процессы вызывают сновидения”. 39)
Достойно внимания, что и Юнг, и толтеки пришли к их моделям путем исследования сновидений. Похожесть обеих концепций столь очевидна, что можно было бы задаться вопросом, кто у кого ее списал. Мы, однако, убеждены, что в данном случае нет никакого плагиата. Обе модели походят более на два сепаратных отпечатка пальца — они представляют одну и ту же сущность, которую толтеки называют нагвалем, а Юнг обозначает как бессознательное. Но сущность этих двух названий, как и палец, с которого сделаны отпечатки, остается за этими моделями по-прежнему необъяснимой. Однако модели позволяют разуму распознать, о чем идет речь. В прямой же контакт с этой силой, которая в собственном смысле принадлежит нам самим и даже является нашей личностной сущностью", вступают только практики, сновидящие, в их осознанном, контролируемом сновидении.