Разрушенная экономика, социальная незащищенность, кровавые столкновения, продолжающееся разрушение национальной культуры — вот далеко не полный перечень того, что принесла еще одна „новая жизнь“ в независимые государства. Эта „новая жизнь“ оказалась „оскалом старого“, как сказано в одной из книг Живой Этики. Таким же „оскалом старого“ оказался и „новый передел собственности“, названный приватизацией. Если в 1917 году большевики и те, кто их поддерживал, грабили частных собственников, отбирая их имущество в пользу пролетарского государства, то сейчас старая номенклатура, оставшаяся у власти, грабит это самое государство, а вместе с ним и сам народ в пользу новых собственников. Иное направление грабежа не меняет его принципиальной сути.
Действуя в самых лучших большевистских традициях, сегодняшняя номенклатура добавила еще одно звено в бесконечную цепь российских переделов, экспроприации и конфискаций. Тех, кто пришли к власти на гребне событий августа 1991 года, не интересовало, откуда появились деньги у бывших „трудящихся“, выкупавших эту собственность, движимую и недвижимую. Новые собственники создавали частные фирмы и компании, приобретали контрольные пакеты акций и основывали частную банковскую сеть. До сих пор официально остаются неизвестными источники так называемых „первоначальных накоплений“. Можно только предположить, что часть из них образовалась из государственных и партийных средств, которыми распоряжалась номенклатура, часть же была представлена „теневой экономикой“, сложившейся во времена „застоя“ и носившей криминальный характер.
Откуда же у номенклатурщиков и им подобных появилась готовность принять такой резкий поворот в своей судьбе? Ведь десятилетиями народ воспитывали в бескорыстии, трудолюбии, в самопожертвовании Общему Делу, отрицании частной собственности и прочих пережитков капитализма. Вся идеология работала на это, вся официальная государственная культура внушала человеку через свое творчество эти благие мысли. Помните, Учителя в „Общине“ писали о том, что чувство собственности или отказа от нее — категория духовная, не зависящая от того, владеет ли человек материальными ценностями или нет. Большевики отняли частную собственность не только у имущих классов, они лишили и трудящихся возможности когда-либо ее иметь. Социальная же Революция не изменила внутреннюю структуру тех, кто прошел через эту Революцию. В результате многие так и остались духовными собственниками. И чем больше они боролись на уровне внешнего материального мира с этой проклятой частной собственностью, тем глубже она внедрялась в их внутреннюю структуру, в их дух. С годами это противоречие в человеке росло и развивалось, переходя в нетронутом виде к следующим поколениям. Духовная буржуазность, духовное собственничество были свойственны и коммунистам, и рабочим, и чиновникам, короче, всем тем, кто мечтал комфортно устроиться в жизни и для кого существовало только конечное. И была закрыта бесконечность.
Еще в 1918 году Н.А.Бердяев сказал пророческие слова: „Возможно даже, что буржуазность в России появится именно после коммунистической революции. Русский народ никогда не был буржуазным, он не имел буржуазных предрассудков и не поклонялся буржуазным добродетелям и нормам. Но опасность обуржуазивания очень сильна в Советской России. На энтузиазм коммунистической молодежи к социалистическому строительству пошла религиозная энергия русского народа. Если эта религиозная энергия иссякнет, то иссякнет и энтузиазм и появится шкурничество, вполне возможное при коммунизме“[702].
Шкурничество появилось, так как духовное собственничество искало своего выхода, своего материального оформления. Когда же развалилась система тоталитарного государства и его идеология, оно вырвалось наружу, подобно гною из прорвавшегося нарыва. И ничем больше не сдерживаемый, он залил страну откровенной алчностью, наживой, воровством, различного рода преступлениями во имя обогащения. На этой энергетической волне и стал формироваться тот странный для России слой, который назвали „новыми русскими“. „Новые“ же в действительности являлись носителями того старого, что теперь прочно угнездилось на поверхности российской жизни. Выбросив лозунги — „Вперед к капитализму!“ и „Забудем о коммунистическом прошлом“ — старая номенклатура, оставшаяся у власти, вкупе с „новыми русскими“, двинулась к капиталистическому „светлому будущему“. Путь в очередное „светлое будущее“ был назван реформами, в голубой дали которых замаячила очередная „Новая Россия“.