Он вошел и огляделся: Правящая Мать сидела не на диване, по центру залы, а за столом; это значит, что встреча носит официальный характер. Самого будущего Императора не было. Женщина сидела первой по правую руку от его кресла. Она всегда занимала это место, что в обычное время, что на важных совещаниях. Таким образом, она демонстрировала свое положение.
Анций подошел к столу и поприветствовал ее, как подобает ее статусу. В зале не было никого, кроме нее, самого Сувора и стражников легионеров. Но так как она вызвала его именно сюда, а не в свои покои, то любое обращение к ней не по ее статусу было равносильно оскорблению. Стражники не были болтливы, но среди них были дети дворян, призванных на военную службу согласно Закону Третьих Сыновей. Многие из них сохранили связи со своими семьями и докладывали им обо всем, что здесь произошло.
Она кивком показал ему на кресло напротив себя; Сувор поклонился и сел.
– Этот пергамент, мне передали сегодня утром, – она небрежно толкнула скатанный в рулон пергамент.
Сувор развернул его и принялся читать. В нем говорилось, что некий господин Арчер, охотник рубинового ранга гильдии охотников Вудбурга, собирается посетить столицу со своей группой для прохождения экзамена на алмазный ранг. Кем на самом деле был этот Арчер, Сувор понял сразу. Он усмехнулся про себя, считая смену имени дешевым трюком. Вместе с ним должны были прибыть еще двое: какой-то варвар и эльфийка. Наврятли они были кем-то важным. Самое неприятное, если они окажутся телохранителями Д’Энуре.
Он свернул и положил пергамент на стол.
– Эта проблема требует вашего внимания, господин легат.
– Да, Ваше Высочество. Я приложу все силы для ее решения. Можете мне доверять, я вас не подведу.
– Я бы не доверила вам решить эту проблему, господин легат, если бы не была уверена, что Вы способны на это.
– Позвольте еще раз поблагодарить Ваше Высочество за оказанную мне честь.
– И будьте столь любезны, держать меня в курсе и представлять отчеты в любое время.
В ее глазах вспыхнул огонек. Сувор понял, что она имела в виду.
– Но, Ваше Высочество, отчеты могут прийти и слишком поздно. Возможно, стоит отложить это дело до утреннего совещания?
– Нет, проблема слишком значительна, чтобы ее откладывать. Так что, несите мне отчет в любое время. Я буду ждать его и смогу принять Вас даже в своем кабинете.
– Как прикажет Ваше Высочество.
– Можете идти, господин легат.
Сувор встал, поклонился и вышел из залы. Он шел, улыбаясь: новость была хорошей. Подготовка к вторжению шла своим чередом. Его легион был в полной готовности. Он заранее подготовил все для длительного марша: провизию, вооружение, фураж. Еще в три легиона были отправлены инспекторы, для проверки. Проверка была раньше положенного на целый год, но ее цель была в другом: проверка должна была мобилизовать всех легионеров, в том числе тех, кто отправился в отпуск, и провести учения.
Его кузен, заседающий в Сенате, уже развел пропагандирующую деятельность. Новость о том, что эльфийские солдаты грабят купцов, вызывала множество обсуждений и плодила сотни слухов. Северная фракция Сената выступала за ответные меры, западная высказывалась против, а южные, пока что, сохраняли нейтралитет. Если, (а точнее, когда), они примкнут к северным, то западным останется только принять их позицию и отойти в сторону.
Конечно, он слышал, что некоторые дворяне, особенно те, кто имел свои интересы на западе, высказывались за проведение полноценной проверки. Но большая часть все равно была нейтральной – они выжидали. Империя не вела войн уже тридцать лет, и поднять свой авторитет, за счет легких побед, не откажется никто.
То, что старик поехал открыто, пусть и под чужим именем, было для него подарком судьбы. Он мог пробраться в столицу по-тихому, и уже потом, слать пергаменты, о своем прибытии. Он мог пробраться в столицу контрабандой или придумать еще более хитрый план. Но Сувор подготовился к этому, и группы, разосланные им заранее, уже готовы были принести ему голову старика.
Ах, да, еще и Правящая Мать просила его, прийти к ней вечером. Какая раздражающая женщина. Но ему придется терпеть ее, ведь путь к успеху был так близок: оставалось буквально еще пару шажков.