Юиль же вызывала более однозначную реакцию – это было презрение. Часть дворян, не скрывала этого, другая часть отлично его маскировала, за «уважением к ученице великого мастера». Маркиз предупредил их об этом, но девушка ответила, что ей не привыкать. С проявлениями презрения, отвращения и шовинизма она сталкивалась еще в магической Академии. Зная ее стоицизм, Рей не сомневался, что эльфийка выдержит все. Но, тем не менее, ему стало стыдно из-за того, что он заставил своих учеников испытывать дискомфорт.
Знакомство со всеми важными гостями, под руководством маркиза, заняло практически полтора часа. Все выказывали свое уважение ему и говорили пространственными фразами, пытаясь выяснить, будет ли Д’Энуре участвовать в будущем делении власти. Он уже после пяти первых знакомств нашел несколько правильных фраз, для ухода от ответа и отрицания своего вмешательства.
– Это было утомительно, – сказал Рей с бокалом в руке, когда они своей группой совместно с маркизом оккупировали маленький диванчик в углу зала.
– Лавировать в бурных потоках политики, не столь легкое дело, как может показаться, – подтвердил маркиз.
– А где сенатор? Альпин, кажется?
– У него много других забот. Сейчас около десяти вечера, а Сенат еще заседает. Гвурий оказался не столь способным, как рассчитывал Альпин, и он сам отправился решать проблему.
– Большая проблема?
– Нет. Просто Сенат вдруг решил, что сейчас самое лучшее время отстранить всех, кроме себя, от управления государством.
– А вы, если я правильно понял, с этим не согласны?
– Сенат уж давно не тот, что раньше. Сейчас это решение больше напоминает каприз ребенка, чем реальное политическое заявление. Сенат, особенно «северные», набит третьими и последующими сыновьями дворян. Многие из них амбициозны, но не обладают нужными для этого талантами. Те же, что сообразительнее, понимают это, но не имеют большого веса. А еще все осложняется наличием большого количества выходцев из купцов, ремесленников и простолюдинов.
– Это плохо?
– Для Сената, конечно же, нет. Но для полноценного управления государством, безусловно, да: они не понимают всей глубины выгребной ямы, под названием политика.
– Так вроде у Первого Императора это получалось?
– Это было другое время, – лицо маркиза скривилось, – люди другие, дворяне не столь сильны, да и места в Сенате не покупались направо и налево. Стать сенатором, было как сейчас стать высшим дворянином. Сегодня из ста пятидесяти сенаторов, сто тридцать, а то и все сто сорок – это купцы, мелкие дворяне и сыновья крупных дворян. Они получили печатку сенатора не благодаря своим заслугам, а благодаря своим кошелькам и связям. Поверьте, будущее Империи их волнует меньше всего.
Реймонд не стал говорить ему о том, что сомневается в чистых намереньях самого маркиза. К ним подошел Таюс Понг и передал маркизу записку.
– Простите меня, – сказал маркиз после ее прочтения, – но приехали еще гости и мне нужно их встретить. Развлекайтесь, сегодня и Ваш праздник тоже.
Он улыбнулся и ушел вместе со своим секретарем.
– Ну, как вы? – Рей спросил у своих учеников.
– Утомительно, – буркнул Тог’рек. Вздох девушки показал, что она согласна с его оценкой.
– Это точно, – усмехнулся Рей.
Они посидели еще пять минут и направились к выходу. Свою миссию «поторговать лицом» они выполнили, так что не было больше причин оставаться. Сославшись на утомительное путешествие, они отпросились у маркиза. Дойдя до середины зала, прощаясь и здороваясь с гостями меньшего калибра, их перехватил молодой человек:
– Господин Д’Энуре! Простите, что отвлекаю Вас. Меня зовут Актин Грук. Я член Гильдии магии Капитолиса. Узнав, что на этом приеме будете Вы, собственной персоной, я не мог не подойти и поздороваться с Вами.
– Я тоже рад с Вами познакомится, господин Грук. Я собирался посетить гильдию в следующие пару дней. Тяжелая дорога и возраст требуют небольшого отдыха.