Голова девушки запрокинулась, глаза закатились, а руки обвисли плетьми, еще минуту и она умрет. Реймонд судорожно перебирал варианты: нести ее куда-нибудь – он не успеют; магические предметы – они так же далеко. Он не взял с собой ни чего такого…
Холодок пробежал по его спине. Нет, он взял. Да, он всегда носил его с собой. Пусть он таскал его исключительно ради соответствия образу, но сейчас оно было при нем.
[Кольцо Феникса].
Он положил девушку на пол и попытался снять перстень. И как это обычно и бывает, именно сейчас, он сниматься не захотел. Рей вертел и крути его, но сустав кривого стариковского пальца отказывался его отпускать.
– Тог’рек, кольцо! – он протянул руку к варвару. Тот сообразил сразу и схватился на его ладонь. Но и он не смог его снять, не оторвав ему палец. Реймонд оглядывался, нет ли ничего поблизости, чем бы его можно было смазать, но кроме вина жидкостей не было.
И тут его взор упал на кинжал, тот самый, что был вынут из груди Юиль. Девушка уже не реагировала ни на что и лишь толчки крови из груди говорили, что в ней еще теплилась жизнь. Но толчки эти были незначительными и с каждой секундой становились все реже.
– Тог’рек кинжал! Давай!
– Вы уверены?
– Да! Как никогда!
Реймонд растопырил ладонь на полу, пока варвар брал клинок в руки. Он положил кинжал на сочленение пальца и ударом кубка отделил его от ладони. Рей взвыл: боль была адской, но адреналин, вброшенный в его кровь, не дал ему забыться. Он подобрал окровавленными дрожащими руками перстень и попытался надеть его на палец девушки. Кровь, струившаяся по ладони, делая перстень липким и скользким; один раз он его уронил и Рей проклинал себя за это.
Ему помог варвар: он взял ладонь Реймонда, в свою огромную лапищу, и вместе они надели перстень на палец девушки. Перстень был большим для ее тонких пальчиков, но как любой магический предмет, он сразу же принял нужную форму. Последний, еле заметный, толчок крови высвободился из груди девушки, и она затихла.
Следующие несколько секунд не происходило ничего. Реймонд уже успел проклясть перстень, но тут кольцо засветилось алым цветом и начало растекаться алой вязкой жидкостью. Сначала она растеклась по пальцу, потом по ладони, переходя на ее предплечье. Там, где кольцо растекалось, образовывалась серая корка, будто девушка превращалась в камень.
Перстень продолжал растекаться по ней, окутывая ее с ног до головы. Не прошло и минуты, как она была полностью покрыта вязкой жидкостью. Жидкость затвердела, и девушка больше ничем не напоминала живое существо: сейчас больше всего она походила на статую, которую аккуратно положили на пол. Затем корка пошла трещинами и начала отваливаться кусками. Под ней было видно тело Юиль. Но чем больше отваливалась корка, тем яснее становилось понятно, что под ней девушка была совсем голой. Падая на пол, корка осыпалась мелкой пылью, похожей на пепел.
С момента, как они одели ей перстень, до того, как она осталась лежать посередине зала совсем голой, прошло от силы пара минут. Когда последний кусок пепла опал, Реймонд затаил дыхание, все это время, держась рукой за обрубок пальца. Девушка была совершенно голой, был виден лишь черный шрам, на месте удара кинжалом. Спустя десять, самых долгих в жизни Реймонда секунд, девушка резко открыла глаза и задышала так, как будто, только что чуть не утонула. Она махала руками, будто бы пытаясь за что-то схватиться.
Рей сгреб ее в охапку и прижал к своей груди. В ответ девушка вцепилась в него так крепко, как могла. Ее осоловевшие глаза и тяжелое дыхание заставили Рея улыбаться. Они сидели, обнявшись, по центру зала, наполненным людьми, в луже, в которой смешались кровь и пепел. К ним подскочил барон, которого Реймонд облил вином при падении, и набросил на плечи голой девушки свою накидку. Рей завернул ее в эту накидку, буркнул благодарность, поднялся, неся ее на руках, как дитя, и поспешил к выходу. Перед ним все расступились.
После их ухода тишина в зале висела еще около минуты, а потом началась ругань. Решиться убить такого человека, на приеме высшего дворянина, в присутствии всего цвета дворянства Империи, кто бы, это не был, его готовы были четвертовать прямо здесь. Маркиз быстро вывел всех гостей в сад на свежий воздух. Дамам нужно было проветриться, а мужчинам обговорить случившееся. Несмотря на то, что маркиз старался быть любезен и приветлив, внутри он кипел как никогда. Маркиз решил, что бросит все силы, дабы наказать человека, посмевшего осквернить его дом такой подлостью.
***
Реймонд быстрым шагом нес девушку к выделенному им домику.
– Давайте, я ее понесу, – предложил Тог’рек.