– Мы мечтали построить Империю, которая будет заботиться, обо всех своих гражданах, оберегать их и защищать…
– Реальная жизнь отличается от стремлений двух… – Император осекся – четырех наивных мечтателей.
Арчибальд снял [Кольцо Архимага] и положил его на стол. Император нахмурился:
– Не делай этого, Арч.
– Ты прав, нам всем придется рано или поздно измениться. Я не могу просто сидеть и смотреть, как ты отправляешь на смерть пять сотен человек.
– Забери кольцо – в голосе Императора впервые с начала их разговора проявились эмоции.
– Нет – Арчибальд отошел от стола на пару шагов – прошу простить меня за мое недостойное поведение, Ваше Величество. Надеюсь на Ваше великодушное милосердие – Арчибальд глубоко поклонился – дозволено ли мне будет забрать свои вещи из моего бывшего кабинета? Некоторые из них, дороги мне, как память…
Император смотрел на него своим буравящим взглядом секунд тридцать. Но Арчибальд знал этот взгляд много лет и не поддался под его напором.
– Ты уже все решил. Когда у тебя такой взгляд, Арч, переубедить тебя невозможно. Но я надеюсь, что ты остынешь и вернешься. А пока… – тон Императора изменился. – Арчибальд Д’Энуре я освобождаю тебя от должности Верховного Архимага. Это все что ты хотел у меня попросить?
– Да, Ваше Величество.
– И чем же Вы займетесь дальше?
– Передам свои дела при дворе и в Академии, Ваше Величество.
– Значит, уходишь со всех постов… – Император был мрачнее тучи. – А что, потом?
– Отправлюсь в путешествие, развеется, так сказать, Ваше Величество.
– Дай угадаю, в Туманный край?
– Кто знает, куда меня занесет, Ваше Величество.
– Ясно. Ну что же, может, приехав на место, ты и в правду поймешь проблему глубже, чем сидя в кабинетах Капитолиса. Можешь идти.
Арчибальд поклонился, сделал два шага назад и только потом развернулся. После того как он покинул кабинет в него вошли стража, горничные и секретарь. Они заняли свои места, секретарь подошел к Императору и спросил:
– Продолжим, Ваше Величество?
– Нет, не сейчас. Мне нужно немного подумать.
Секретарь проследил за взглядом Императора и увидел, лежащее на столе кольцо. Он и так понимал, что разговор будет тяжелым, но кольцо показывало, что проблема действительно была огромна.
– Что-то случилось, Ваше Величество? – решил зайти с нейтрального вопроса секретарь.
– Нет, все отлично. Проследи, чтобы приемник Д’Энуре был достойным звания Архимага.
Император не стал ждать его ответа, а поднялся и сделал жест рукой; горничная тут же налила ему вина и подала кубок. Он взял его не глядя, и направился в открытые двери, на балкон. Двое стражников, секретарь, и горничная вышли вместе с ним.
– Оставьте меня.
– Но…
– Мне нужно подумать одному. И закройте двери.
Стеклянная дверь закрылась, и он остался один. Император присел у парапета в мягкое кресло и начал цедить вино небольшими глотками. С балкона открывался вид на город. Капитолис еще не был полностью отстроен и строительные леса возвышались над панорамой города то тут, то там.
– Вы выглядите опечаленным, Ваше Величество – раздался тихий мужской голос у края балкона. Голос шел от горшка, с раскидистым деревцем, но силуэта, говорящего почти не было видно. Император именно его и ожидал услышать.
– Ты все слышал?
– Да.
– Тогда проследите, чтобы Д’Энуре вернулся назад целым и невредимым. Я не хочу потерять свою последнюю надежную опору.
Ответа не последовало, и лишь шорох листвы подсказал монарху, что посторонний оставил его одного.
***
Рей проснулся: он находился все в той же комнате, что и ранее. Его первой мыслью, было: какого черта! Этот сон был таким явным, таким настоящим. Будто бы любимый кинофильм, он знал его досконально. Он был готов поспорить, что сможет нарисовать тот зал с фотографической точностью. Звуки, жесты, запахи, ощущения – все казалось нереальным и одновременно таким знакомым. Раньше он никогда не видел сны столь яркими и живыми. Это вдохновляло, но и пугало одновременно. Но эта проблема достаточно быстро отступила под воспоминаниями о произошедшем с ним ранее.
Он сел на край кровати и огляделся. Тот же шкаф, тот же стол, тот же кувшин, та же дверь. И кружка, стоящая на столе. Рей попытался вспомнить, что же произошло, но кроме воспоминаний попойки и последующего пробуждения в этом месте, ничего не всплыло в его памяти. Чувствовал он себя странно: у него потягивало левое колено, но не сильно, голова, не смотря на сон, была достаточно ясной и чувства похмелья, с которым он проснулся впервые, не было.