Путник, тем временем, продолжал наслаждаться атмосферой места, куда пожаловал:помимо бабочек, красочных зверюшек и салатовых деревьев, где-то недалеко слышится звук водопада. Его шум, аккуратно попадая в душу путника, вытесняет все печальные воспоминания и моментально сбрасывает усталость:теперь он не изнемогающий от усталости скиталец, а блаженный путешественник, оказавшийся в месте, подобному раю. Пройдя по поляне еще немного дальше, усеянной сочной высокой травой с сидящими на пышных цветах божьими коровками, и периодически поднимая голову наверх, наблюдая светло-сапфировое небо, он в итоге натыкается на свою конечную цель – сидящего на лугу монаха. Монах, по имени Матвей, сидит на большом тёплом камне и общается со своей пушистой, кофейного оттенка собакой. Ему от природы дано понимать животных, а может, он её вовсе и не понимает. Вообще, отличительная черта монаха не в его, по слухам, даре понимать братьев наших меньших, а в том, что он – всемогущ. Слухи доходили до многих, известен даже путь к нему, но проходят его только самые сильные духом, Василий – один из таких, потому-то он и пришел сюда.
-Почему?! – недовольно и резко спрашивает герой.
Монах, делая глубокий вдох и не капли не колеблясь, зная и творя всё в этом мире, любезно даёт ответ, хоть даже и не слышал вопроса полностью, только агрессивное "Почему?!".
-Я сделал вам лучше – с упоением вводит в курс дела монах, будто он спас не путника, а самого себя и напоминает себе об этом.
Всё дело в том, что этот путник – и есть Василий, а экипаж – его дети, которым он в детстве дарил кораблики, и уже в более позднем возрасте – на досуге бороздил с ними просторы моря. Любил он их не только как команду, в первую очередь они приходились ему родными детьми, за которых он готов отдать всё, по этой причине он и дошел до этого сакрального места. Согласно мифам, где-то на Земле обитает Творец в образе монаха, управляющий всеми событиями по одному принципу – всё сводить к наилучшему исходу. Василий верил в это смутно, но как тут не поверить после такого:из облаков, в последние секунды жизни судна и его семьи, он отчетливо слышал голос:"Ты выживешь. Чтобы избавиться от вины, зайди в ближайший лес и иди самой мрачной дорогой, до изнеможения". Последствия ясны и так:корабль потонул, уходя под воду с криками и воплями, а Василия чудом выбросило на берег. Вроде бы, до этого никакой суши рядом не виднелось, в его памяти этот момент и в помине отсутствует. Было похоже на галлюцинации и бред, но когда он всё-таки пришел, по обещанию убивавшийся виной за смерть сыновей, одна из троп убедительно отличалась своей таинственностью.
-Но как же лучше, как же лучше, когда мои дети погибли, а я остался без царапинки? Как же лучше, когда каждый мой сон – кошмар с этой ужасающей картиной? – истерически засыпает вопросами монаха, даже не желая слышать ответы, он готов продолжать список вопросов хоть час. Пока его не остановил заинтересованный в диалоге Матвей.
-Вы считаете, что смогли бы сделать лучше, будь вы Творцом?
К такому сложному философскому вопросу он был не готов. Тем не менее, немного набравшись смелости, он начинает рассуждения.
-Честно сказать, я бы на Вашем месте не убивал невинных детей. Да, они глупы, то их ли в том вина?
-Тогда честно ответьте на вопрос:Вы считаете себя мудрым? – спросил Творец и продолжил свою мысль.
-Если Вам виднее, давайте я дам вам особый дар – вершить судьбы, что хотите, то и сделайте. Но предупрежу вас, если вы посмотрите на ситуацию только с одной стороны – пострадаете больше всех.
Что уж тут сказать:Василий был просто шокирован. Сам Творец даёт ему свою возможность – вершить судьбу. Ему предложено самому отчасти стать Творцом. Наверное, в любой другой ситуации он бы отказался, ему не хочется брать такую ответственность на себя. Но в его-то положении, когда он не находит себе места от потери, отказаться для него – невозможно.
-Я вам обещаю, клянусь, я воспользуюсь этим лишь на благо своих детей! Не давайте мне никакой дар, просто прошу, исполните одно желание – воскресите моих сыновей, молю – упав на колени, умоляет монаха о возрождении.
-Хотите, заберите мою душу, но только…
-Я Вас понял – прерывает его Матвей.