– Что вы тут расшумелись! – прошептал он. – Ещё разбудите всю больницу!
– Извините, – тоже шёпотом ответил Полботинка. – Мы думали, вы, быть может, задремали.
– Задремал! – возмутился Вольдемар. – Как я могу задремать в такую важную минуту! Я не дремлю, я укладываюсь.
Сказав это, он исчез за окном, но тут же появился снова.
– Нет ли у вас случайно чего-нибудь, что можно было бы положить вместо меня под одеяло? – спросил он. – Сестра Кирси ни в коем случае не должна знать, что я исчез.
Тут Муфта и Полботинка сразу поняли, что укладывал Вольдемар. Они поискали в машине. Что ему предложить? Настолько большого предмета, чтобы он мог заменить Вольдемара, у них, к сожалению, не было.
И тут Полботинка вспомнил о надувных резиновых игрушках, купленных в своё время в универмаге.
– У меня есть десять надувных Полботинков, – прошептал он Вольдемару. – И за одного живого Моховую Бороду я готов отдать хоть девять резиновых Полботинков.
Вольдемар удовлетворённо кивнул, и Муфта с Полботинком принялись надувать резиновых Полботинков и бросать их в окно Вольдемару. Вскоре выяснилось, что Вольдемару понадобилось именно девять резиновых Полботинков. Теперь его кровать выглядела так, будто Вольдемар преспокойно спит, натянув одеяло на голову.
Настал решающий момент. Сможет ли Вольдемар, несмотря на сломанные рёбра и внутренние повреждения, вылезти в окно? Что из того, что окно было на первом этаже? Если учесть состояние здоровья Вольдемара, эта задача была далеко не простой.
Прежде всего на подоконнике появилась одна нога, затем вторая, и вот Вольдемар в больничной полосатой пижаме уже сидит на подоконнике.
– Ну, как дела? – шёпотом спросил Полботинка.
– Да хвастаться нечем, – признался Вольдемар. – Мне, кажется, надо спрыгнуть, но в прыжках я никогда не был силен.
– Может, попробуете соскользнуть? – посоветовал Полботинка. – Скольжение сильно уменьшает сотрясение.
Но Вольдемар отклонил это предложение.
– Именно скольжение – моя слабая сторона, – грустно констатировал он.
Молчание. Гнетущее молчание. Вольдемар всё сидел на подоконнике, и накситралли уже начали волноваться.
– Как же быть? – спросил Полботинка.
– Я должен собраться с силами, – сказал Вольдемар ещё более грустным голосом.
Вдруг его лицо выразило тревогу.
– Шаги! – испугался он. – Шаги в коридоре!
И тут он прыгнул. Послышался глухой стук и вслед за ним сдавленный стон. Вольдемар лежал под окном на земле.
– Тише, тише! – увещевал Муфта Воротника, который стал угрожающе рычать.
В ту же минуту в палате вспыхнул свет. Разумеется, в палату вошла сестра Кирси. Но к счастью, она не обнаружила ничего подозрительного. Она решила, что Вольдемар спит, укрывшись с головой одеялом, погасила свет и на цыпочках вышла.
– Пронесло, – прошептал Вольдемар. – На этот раз пронесло. Но если она явится ещё раз, то наверняка разгадает мою хитрость.
– Вам здорово досталось? – озабоченно спросил Полботинка.
– Скорее, я испугался, – ответил Вольдемар. Он забрался в машину и погладил Воротника, который тут же перестал рычать.
– Умный пёс, – улыбнулся Вольдемар. – Сразу видит хорошего человека.
Затем он объяснил Муфте, по каким улицам ехать в зоопарк, и машина тронулась.
Зоопарк был не очень далеко от больницы, однако ехали они туда довольно долго, потому что Вольдемар весил немало и Муфта не решался развить большую скорость на перегруженной машине. Но наконец они приехали и остановились у больших ворот зоопарка, где сидел ночной сторож.
Вольдемар вышел из машины.
– Ого! – воскликнул сторож, увидев Вольдемара. – Опять ты в строю?
– Пока только временно, – сказал Вольдемар. – Но ты лучше расскажи, как поживает мой слон.
– Скучает без тебя, – ответил сторож. – Прямо жаль его. Почти ничего не ест, хорошо, если изредка выпьет глоток воды.
Вольдемар озабоченно вздохнул.
– Мне надо вывести его в город погулять, – сказал он. – Я надеюсь, что небольшая прогулка по городу пойдёт ему на пользу.
Теперь в свою очередь нахмурился сторож.
– Что? – проворчал он. – Гулять по городу? Нет-нет, этого я не могу разрешить. Моя обязанность сторожить, чтобы ни один зверь не вышел за ворота. Днём делай со своим слоном что хочешь, а ночью его сторожу я.
Но слова сторожа ничуть не смутили Вольдемара.
– Милый друг, – сказал он. – Ты обязан не только сторожить зверей, но и отвечать за них. А если ты сейчас не пустишь слона погулять, он проголодается и от этого умрёт, то вся вина ляжет на тебя…
Он продолжал в том же духе и настолько убедительно, что сторож в конце концов сдался.
– Что ж, забирай своего слона, – махнул он рукой. – Но запомни, что за пределами зоопарка отвечаешь за него ты.
И когда сторож открыл ворота, Вольдемар чуть не бегом бросился к клетке слона.
Муфта и Полботинка улыбаясь смотрели ему вслед, и Муфта сказал Полботинку:
– Трудно поверить, что у этого человека переломаны все рёбра.
– Рёбра-то у него сломаны, – ответил Полботинка, – но духовно его сломить невозможно.
Ужин с блинчиками
Моховая Борода очнулся после дневного сна от запаха блинов, доносившегося из кухни дамы и щекотавшего ему нос. Так, значит, дама принялась жарить блинчики. Но как ни удивительно, это обстоятельство он воспринял довольно равнодушно. Он, конечно, любил блинчики, просто ужасно любил, но сегодня их запах не произвёл на него особого впечатления. У него вообще не было аппетита, ему вообще ничего не хотелось.
Тут он вспомнил, что выбрал из своей бороды всю бруснику, и его охватила тревога. Настало ли время собирать бруснику или ещё рано? Не поступил ли он противозаконно? Эта мысль не давала ему покоя и мучила всё больше и больше. И когда из комнаты послышался звон посуды, Моховая Борода решил подать знак, что он проснулся.
– Извините! – крикнул он в открытое окно. – Не будете ли вы так любезны и не посмотрите ли в газете, напечатано уже разрешение собирать бруснику?
Дама перестала накрывать на стол, подошла к окну и втащила сумку с Моховой Бородой в комнату.
– Сейчас посмотрим, – ласково произнесла она. И тут же взяла газету. Она быстро пробежала глазами последнюю страницу и сказала:
– Разрешение есть. С сегодняшнего дня.
С сегодняшнего дня! У Моховой Бороды камень свалился с души. С сегодняшнего дня! Это же замечательно!
– Тебе хочется пойти за брусникой, малыш? – спросила дама.
– Да нет, не особенно, – ответил Моховая Борода, вылезая из сумки. – Я просто так…
– А может, тебе хочется блинчиков с брусничным вареньем?
– Спасибо, нет.
– Тогда с земляничным? У меня чудесное земляничное варенье.
Моховая Борода покачал головой.
– А с малиновым?
Моховая Борода снова покачал головой.
– Ну что ж, – сказала дама, продолжая накрывать на стол. – Тогда покушаем блинчики с сахаром, а варенье оставим на следующий раз, к манной каше.
Моховая Борода молчал. Известие о том, что разрешение собирать бруснику уже напечатано в газете, несколько улучшило его настроение, но аппетита всё равно не было. Он проголодался, но не думал об этом. Пусто было на душе. Ничто не вызывало интереса, всё стало безразличным.
«Откуда такое равнодушие, – думал Моховая Борода. – Может быть, оттого, что казавшееся близким освобождение не удалось? Или плен понемногу начал оказывать своё замораживающее влияние? Это было бы ужасно! Какой смысл жить, если тебе уже ничто не удаётся. Нет-нет! Надо постараться взять себя в руки, нельзя, чтобы засосало болото равнодушия! Ведь Муфта и Полботинка теперь знают, где он живёт. Уж они-то что-нибудь придумают для спасения. Нельзя терять надежду. Надо укреплять силу воли. И что важнее всего – никогда нельзя мириться с унизительным пленом. А равнодушие понемногу приводит к примирению и покорности. Равнодушию надо объявить беспощадную войну».