Глаза парня вдруг сделались круглыми, ей-крест, с пять рублей размером, а голос сел на целую октаву.
- Не может быть! Та самая? Которая серийного маньяка вычислила?
- У меня в полиции есть фан-клуб? – опешила я.
- Ну, как-то так, - полицейский почти смутился.
Я села на пол.
- Слушай… Так может, как звезде и кумиру, поведаешь, что за хрень тут происходит?
- Извини, - парень коротко улыбнулся, - не имею права.
- Ну и ладно. Прорвемся. – Я с тревогой посмотрела на Иру. Обморок был слишком долгий. Что-то с ней было не так, но что, я пока не понимала. Взяла за руку, посчитала пульс. С этой стороны все было не идеально, но в пределах нормы. Почему же она не приходит в себя?
- Полина, - позвал меня полицейский. Я подняла глаза, - Ты аккуратнее с Машлыганом.
- Это мужик в пиджаке? – уточнила я, - только без дерева… Что с ним не так?
- Он, как бы это сказать цензурно…
- Можешь нецензурно, - разрешила я, - русским матерным не владею, но понимаю на хорошем среднем уровне.
- Машлыган не любит сложностей с крутыми, вроде Важина. И у него хорошая раскрываемость.
- Хочешь сказать, он попытается повесить это убийство на того, кто не принадлежит Семье?
- Я этого не говорил, - немедленно открестился молодой полицейский.
- Я этого не слышала, - покладисто кивнула я, - и уже забыла. Да и не было ничего.
Ирина, лежавшая мешком, всхлипнула, судорожно вдохнула и открыла глаза. Они были мутными, но взгляд – вполне осмысленным. Меня она узнал. Шока, кажется, нет.
- Сколько пальцев? – спросила я, показывая ей один.
- И тебя туда же, - прохрипела Ира, - черт… Помогите подняться. И позовите Германа.
Ждать пришлось долго, больше трех часов. Не смотря на то, что бригада работала в поте лица, вся, включая того молоденького парня, который мне помог с Ириной.
Весь второй этаж превратили в филиал прокуратуры. Я сидела в «своей» комнате и от нечего делать листала обнаруженные тут же журналы по моде и разведению комнатных цветов. Журналы были старые, семи – десяти летней давности, скорее всего, хозяйкины.
Выходить из комнаты не разрешили.
Формально это было правильно. Но, если учесть, что бригада добиралась к нам почти два часа, из-за глухой пробки на выезде… Понятно, что те, кто хотел сговориться, уже давно это сделали.
Я старательно «не думала о белой обезьяне». Листала планшет. Обнаружила несколько забавных тестов, скачала их, чтобы потом проработать. Сделала разминочный комплекс у-шу. Послушала музыку.
Я избегала мыслей об убийстве всеми возможными способами. Чтобы сохранить незамутненность восприятия, не построить теорию на пустом месте, не «найти» убийцу прямо тут, не выходя из комнаты. Чтобы не начать подгонять факты под сложившийся в голове шаблон. Для более-менее стоящей гипотезы нужны хотя бы три факта, а у меня было только два: Олега застрелили – раз. Накануне за ним ездила темная машина – два. То, что он боялся за свою жизнь – не факт. Мало ли из-за чего он мог нервничать. Из-за той же машины – запросто.
…Что-то закрутилось в голове. Но я усилием воли оборвала цепочку ассоциаций и принялась читать стихи. Вслух.
Отец Египта, наречённый Нилом,
Порою затопляет берега,
Одаривая землю жирным илом,
Где всякая плодится мелюзга,
Которой эта жижа дорога;
Вода спадает вновь, но вместе с грязью
Прибрежные долины и луга
Покрыты размножающейся мразью,
И не сравнится с ней никто по безобразью.
(Э. Спенсер «Королева Фей»)
Я знала наизусть прорву стихов. В институте заставляли заучивать мегабайтами, для тренировки памяти. Могла читать их несколько часов, без перерыва. Хороший способ убить время…
Наконец, позвали. В качестве горничной использовали полицейского. Значит, пока подозрения ни с кого не сняты.
Поднявшись по широкой лестнице, я оказалась в большой комнате, отделанной в спокойных светло-зеленых тонах. Стол дорогой и солидный, как и вся мебель. Хороший ковер. Кстати, единственный в доме. Больше нигде ковров не было, даже в гостиной. Видимо, это помещение - рабочий кабинет хозяина и ковер защищает его от шума.