- То есть там все хорошо? – уточнил он.
- Да плохо там все. Но зато весело. Пол вроде ничего не угрожает. Так я ее утром вытаскиваю, да?!
- Обожди, Кир, - внезапно сказал он, - ты сначала попытайся с ней встретится. Через адвоката, или еще как. Будут нужны деньги – я свой киви-кошелек сдам, мой толще.
- И? – посерьезнел Кирилл.
- Полина стажировалась как полицейский психолог. Она весь ваш регламент знает на уровне юриста.
- Думаешь?
- Уверен, - перебил он, - если б ей было нужно, она бы вышла оттуда через пятнадцать минут. Я думаю, Пол нащупала какой-то хвост.
- В изоляторе?
- А что, там их не бывает?
- Да нет. Там их, как правило, море. Так значит, не гнать паровоз?
- Не гони, - подтвердил он. И сбросил вызов.
За весь разговор его голос так ни разу и не дрогнул, и вальяжные, профессорские интонации не изменились. Он вообще ничуть не переменился. С момента, когда понял, что его женщина пропала, до этого звонка, он не позволил себе ни секунды паники. Не пил пустырник – да и не держал он такой ерунды.
Отодвинув телефон, он взглянул на экран, чтобы оценить объем написанной статьи. И понял, что за шесть часов написал четыре слова. Но зато все по теме.
Рекорд, однако! Когда Пол влипла в первый раз, еще в институте, он всю ночь просидел над книгой, пытаясь понять, о чем там речь. И только когда сумасбродная студентка обнаружилась, живая и невредимая, он увидел, что «читал» оригинальный рекламный буклет китайского ресторана.
Профессор никогда в жизни даже не брался учить китайский.
Надо мною - тишина,
Небо полное дождя,
Дождь проходит сквозь меня,
Но боли больше нет.
Под холодный шепот звезд
Мы сожгли последний мост,
И все в бездну сорвалось.
Свободным стану я
От зла и от добра,
Моя душа была на лезвии ножа…
Я не умею петь. Я хорошо танцую, у меня отличный слух и безупречное чувство ритма, но моим голосом петь только в ванной. Только иногда душа поет, понимаете?
Я бы мог с тобою быть,
Я бы мог про все забыть,
Я бы мог тебя любить,
Но это лишь игра.
В шуме ветра за спиной
Я забуду голос твой,
И о той любви земной,
Что нас сжигала в прах,
И я сходил с ума...
В моей душе нет больше места для тебя!
Я совсем не удивилась, когда шикарный голос обнаружился у Киры. Глубокий, сильный. Почти оперный. Не поставленный, правда, ни фига. Так что дуэт получился еще тот. Да еще Светка… Ангелочек в драных джинсах петь не мог по причине «фефекта фикции» от распухшего языка. Но у нее тоже душа просила. И нашла же выход, коза! В конце каждой ритмической строки она с чувством лупила стулом по железной стойке кровати. И подвывала: «А-о-у!» Видимо, в ее представлении именно так выглядел бэк-вокал. Мы с Кирой ее не разубеждали. Мы – умные современные женщины и никогда не беремся за невыполнимые задачи. А остановить пьяную Светку – задача невыполнимая.
К тому же, нам хотелось петь, а не воспитывать.
Кипелов со своим вечным хитом зашел отлично.
Я свободен, словно птица в небесах,
Я свободен, я забыл, что значит страх.
Я свободен с диким ветром наравне,
Я свободен наяву, а не во сне!
Дежурный заглянул в зарешеченное окно. Наверное, хотел что-то сказать? Или спеть? Но он в нашем дуэте был, реально, лишним и мы, не сговариваясь, рявкнули: «Уйди, несчастье! Ты спугнешь наше вдохновение…»
- Этот стон у них песней зовется… - фыркнул тот.
- Не нравится – не слушай, - огрызнулась Кира
- И скажи спасибо, что приказом по МВД в камерах рояли не поставили, - добавила я в спину уходящему, - а я, между прочим, играю! И даже двумя руками.
- И что, хорошо? – неожиданно заинтересовался он.
- Так же, как пою, - мстительно просветила его я.
Я свободен, словно птица в небесах,
Я свободен, я забыл, что значит страх.
Я свободен с диким ветром наравне,
Я свободен наяву, а не во сне!
- Может, зря мы его так? – спросила добрая Кира.
- Пусть радуется, что по радио «Ария», а не группа «Ленинград», - сощурилась я.