- Как – все?
- Все – значит все. Больше о тех миллионах никто не слышал.
- Хм… А это распоряжение – действительно было?
- Было, - вздохнула Кира, - мои девушки подтвердили. И следователь его нашел. Что деньги взяты из банка – бумага есть, за моей подписью. А вот куда они потом делись – неизвестно.
- Ага, - я оставила стул и перебралась на койку к Кире. Больше с пальцами можно было не играться. – А на что предназначались деньги? Ты же не могла этого не знать, раз была такой большой шишкой.
- Распоряжение директора,- сухо сказала Кира – устное.
- С уха на ухо?
- А как ты думаешь, такие дела делаются? В вестибюле транспарант вывешивают – сегодня в сейфе будет двадцать пять лямов?
- Транспарант не вывешивают, - согласилась я.
- Вот так, - Кира снова вздохнула, - и про посторонних в офисе никто не слышал.
- А директор? – спросила я. По логике, это было первым, что приходило на ум.
- Днем раньше улетел отдыхать. В Испанию.
- Да, не катит. Если бы деньги исчезли со счета, то их могли запросто и лежа на пляже увести. А за наличными нужно ножками идти.
- Директор не при чем, - хрипло возразила Кира. И отвела глаза. Э-э… Это жу-жу-жу неспроста.
- Послушай, подруга… Не мое, конечно, дело, но у тебя же не первый «залет»?
- Третий, - с холодным достоинством отозвалась Кира.
- А как ты на такую должность попала? Насколько я знаю, тех, кто со статьей, с любой, хоть автотранспортной, к финансам на пушечный выстрел не подпускают. Или ты скрыла?
- Живоглот то же самое спрашивал, - фыркнула Кира, - Он мне поверил, понятно? Директор. Поверил! Сказал, что знает меня, и знает, что я не предам. Не смотря ни на что. Сказал, что разбирается в людях.
- У тебя с ним был бурный роман, - сообразила я. Мозаика этого странного дела начала быстро складываться.
- Он единственный не смеялся, не смотря на то, что я вот такая… - Кира всхлипнула, грозя впасть в тихую истерику.
- Какая? – удивилась я.
- А ты что, не слышала, что говорят? Баба-мамонт.
- Вот глупости-то. Кира, а ты знаешь, что я подумала, когда только сюда зашла?
- Что? – спросила она, усилием воли возвращая себе относительное спокойствие.
- Что такие красивые женщины встречаются очень редко.
- Издеваешься? – не поверила она.
- Чтоб мне отсюда никогда в жизни не выйти! – пылко поклялась я и изобразила каноничное уголовное «зуб даю», взятое из фильма «Место встречи изменить нельзя».
Кира смотрела на меня долго-долго. А потом улыбнулась.
- Ну да, в кино так и показывают обычно. Только в академии говорят не так.
- А как? – спросила я, сообразив, что «академией» Кира назвала зону.
- Побожусь.
- Кира, ты одна из трех самых красивых женщин, которых я видела в своей жизни, - повторила я, - Побожусь! Эти кошелки потрепанные тебе просто завидовали. И – я на сто процентов уверена, мужики на тебя заглядывались. Только подойти боялись.
- Может и так, - она невесело кивнула то ли соглашаясь, то ли просто не споря. За дверью послышались шаги дежурного. Мы замолчали, но дверь не открылась, а шаги вскоре стихли.
- Я когда вышла, долго нигде устроиться не могла, - рассказывала Кира, - у родителей кантовалась. Потом… мама у меня бухгалтер, на дом работу берет. Я ей помогать стала. Сначала ерунду всякую, отчеты проверить. Потом она мне стала доверять, я сама баланс сводила. Мне понравилось. Цифры не люди, с ними легко. Я курсы прошла по Интернету. Только никто меня не брал на работу. Бухгалтер со статьей – не смешите мои тапочки.
И вот я устроилась к Юре. Уборщицей. Мою полы: неделю, вторую. А там бухгалтер – девчонка вроде Светки, только глазами хлопать. Я ее и поправила пару раз. А потом она мне говорит: давай ты сама все делать будешь, ползарплаты – тебе. Я тут – не за деньгами.
- За богатым мужем, - кивнула я.
- Ну, вот так и пошло. Я работаю, Ольга задом крутит, отчеты делаются, все хорошо. Сапоги купила. А потом Юра нас застукал. Я думала – все, выгонит. Обеих. А он… - Кира мечтательно улыбнулась, и ее лицо сделалось вдруг таким мягким, - Он меня финансовым директором сделал. Представляешь? И еще… Я ему понравилась. По-настоящему. Он мне цветы принес. И браслетку подарил, - на лицо Киры набежала тень, - Но это он не со зла. Он просто не знал, что мы браслетки… не носим.