- А почему ты в этой квартире не остановилась? – резонно удивилась девушка.
- Так там же полгода уже никто не живет, пустая стоит. Свет отключен, газ перекрыт.
- Годится, - признала Стася, - после салона еще в пару мест заедем, купим тебе что-нибудь такое сдержанно-элегантное для дома.
- Стася, - я попыталась вывернуться из этих стальных тисков, обернутых бархатом, - если мы вместе учились в школе, это еще не значит, что мы принадлежим к одному социальному слою. Я могу быть дочкой слесаря-сантехника.
- Не можешь, - отрезала Стася, - во-первых, дармоеды слушаться не будут, голодная насидишься и комнату вовремя не уберут. Во-вторых, Герка будет нос драть, а тебе с ним общаться. А в-третьих, мне придется изображать сочувствие, а я этого не люблю.
- В-третьих, как я понимаю, самое главное.
- Правильно понимаешь, - кивнула Стася, - зачем напрягаться, если можно этого не делать?
- Шикарный девиз.
- Пользуйся. Я себе еще нарисую.
Я рассмеялась. Девушка Олега начинала мне нравиться, с ней было легко. Влезая в эту авантюру, я опасалась ее реакции. Могло быть что угодно от недоумения до банальной ревности. Но, похоже, боялась я напрасно. Что ж, ошибиться в лучшую сторону всегда приятно.
Следующие четыре часа моей единственной и неповторимой жизни я предпочла бы забыть. И ведь есть женщины, которые находят приятным посещение косметического салона и шоппинг. Даже какую-то релаксацию от этого получают. Я уже через час была готова кого-нибудь покусать и держалась только на «квадратном» дыхании и аутотренинге. И, конечно, мыслях о ста тысячах – они помогали лучше всего.
Наконец, придирчивая Стася сочла меня достойной – и Сезам открылся. Загородный дом Важиных оказался шикарным особняком, отделанным дагестанским мрамором, с полукруглой ротондой в глубине парка и вертолетной площадкой. И, конечно, с огромным открытым бассейном.
Бассейн меня смутил.
- Это – то в нашем климате зачем? Все равно восемь месяцев – зима.
- Во-первых, красиво, - отозвалась Стася, паркуясь у гаража, - во-вторых, иногда все-таки можно поплавать, а в-третьих, его здоровенной плитой закрывают, с бортиками - и на площадке можно каток залить.
Я уже заметила, что эта дама смотрит на жизнь весьма прагматично, и любой вопрос раскладывает на составляющие.
- Сейчас тебя поселим, потом возьмем в баре что-нибудь приличное. Ты что пьешь?
- Думаю, из того, что можно найти в вашем баре, ничего не пробовала, - честно ответила я, пытаясь сообразить, стоит ли начинать работу у нового заказчика с банальной пьянки с его подругой. Что-то сомневалась я, что такая девушка, как Стася, способна ухрюкаться до потери самоконтроля, и снабдить меня какой-нибудь эксклюзивной информацией.
- А вообще по жизни? Белое, красное?
- Красное, - улыбнулась я, - с пиццей.
- «Пепперони?»
- Хочешь сказать, у вас и это есть?
- Нет, но сейчас закажем. Привезут через сорок минут, как раз все успеем.
- Спрашивай, - она закинула ногу на ногу и поощрительно кивнула мне, - Олег сказал, что тебе нужна информация, чтобы «не навредить».
Пицца прибыла почти горячей, так что мы устроились с комфортом на террасе с видом на бассейн, с кусочками тонкого теста, истекающими острым колбасным ароматом и очень мягким красным вином в больших бокалах.
- Герман, - сказала я, - что он за человек, какие отношения в семье и чего его так резко в Штаты потянуло. Или это была мечта всей его жизни.
Стася кивнула, признавая законность моих расспросов.
- Человек пока никакой. 17 лет, что ты хочешь? Заготовка человека, не больше. Впрочем, заготовка, кажется, неплохая. Без трещин, - в ее голосе проскользнуло сомнение.
- С отцом как?
- По-разному. В последнее время хуже. Дались Олегу эти Штаты. По мне так пусть бы парень ехал, хотя бы английский подтянул. А то, позорище, времена путает. Но Важин уперся, как баран: «Его там плохому научат».
- А он еще не умеет? – кинула я пробный шар.