Кареглазого Сержа и его спутницы уже давно не было рядом, да и вся толпа пассажиров их борта рассосалась, а Марго все сидела, читая свою мантру. Потом к ней подошел таможенник и вежливо, но твердо поинтересовался, не хочет ли она уже пройти пограничный контроль или передумала пересекать границу.
Долгое пребывание Марго в этом зале выглядело для таможенников подозрительно. Поэтому они долго и дотошно копались в ее документах, но так и не сумели обнаружить ничего криминального и с явным сожалением отпустили ее.
Марго даже не стала вызывать такси. Села в первое, которое стояло у аэропорта. Она понимала, что с нее сейчас попытаются содрать втридорога, но ей было наплевать на все. Женька умер. Какое горе! Что будет с ними всеми? Теперь они остались совсем без мужчины.
И невольно у Марго, как она ни крепилась, вырвался горестный возглас:
— Папа, папа, зачем же ты умер?!
Шофер покосился на нее, но промолчал.
И Марго почувствовала, как на нее наваливается самое темное отчаяние. Что будет с детьми? Анютка как раз вошла в переходный возраст, вокруг нее крутятся всякие мальчики, ничего серьезного, но девочке определенно нравится их внимание. И как знать, вдруг в будущем она всерьез влюбится? Да еще в какого-нибудь неподходящего кавалера. Тот ее соблазнит, девочка бросит учебу, убежит из дома, станет переходить из одних рук в другие, станет пить и, в конце концов, совсем погибнет.
И Марго даже всплакнула о печальной участи своей любимой племянницы:
— Был бы жив отец девочки, он бы поговорил с тем гадом, и порядок. А так… Бедный мой Женька! Бедная наша Анютка! Бедные мы все!
Шофер испуганно на нее посмотрел, но спросить ничего не решился.
А Марго все глубже погружалась в пучину. Как будут выпутываться из беды три одинокие женщины? Никак! Они же ничего не смогут. И Жоржик еще маленький, ему всего двенадцать. Он им не поддержка, он сам нуждается в ней. Мальчикам в таком возрасте очень нужен отец. Даже больше нужен, чем маленьким. Вдруг спутается Жоржик с неподходящей компанией? А там и до наркотиков недалеко. На наркотики нужны деньги, станет воровать, попадет в тюрьму.
— Господи, и Жоржик туда же! Ведь погибнет мальчик! Совсем погибнет!
И Марго совсем расстроилась.
— Вы меня простите, — нерешительно произнес шофер. — Я так не понял, у вас кто умер-то? Ваш отец или этот Женя? А Анютка с Жоржиком? Они как? Еще живы или уже тоже того?
Марго ничего не ответила. Но когда стала расплачиваться возле больницы, заметила, что шофер вернул ей половину денег назад.
— У вас и так в семье такое горе… Что же я нелюдь какой? Разве я не понимаю? Вам теперь на четырех покойничков раскошелиться придется. Но вы не тушуйтесь, девушка. Если памятник захотите красивый своим поставить, так мой брат этим делом занимается. Оптом как раз оно вам дешевле получится. А хотите, один на всех камень можно поставить, тоже недорого получится и эффектно. Глыба! Мрамор! В Америке видели, они в скале своих четырех президентов выдолбили? Вот и у вас так может получиться. Вы позвоните, коли надумаете.
И шофер сунул ей в руку визитку. И пока ошеломленная этим натиском Марго таращилась в пустоту, уехал.
— Нет, нет, вы меня не так поняли, — пролепетала Марго.
Но такси было уже далеко. Пришлось сунуть визитку в карман и отправиться по своим делам.
Мама с Ланой уже ждали ее в холле. Вид у них был неожиданно спокойный. Слез они больше не лили. Горе свое держали под контролем.
— Пока ты ехала, мы уже все необходимые документы оформили, справку взяли. Сейчас у них тут в морге можно и гроб, и венки, и все остальное закажем, завтра и похороним.
— Завтра? Как завтра? — растерялась Марго. — Как же так сразу завтра?
— Чего тянуть, доченька. Такое дело, что лучше его побыстрей закончить.
Мама была как-то удивительно деловита и собрана.
По телефону у Марго сложилось впечатление, что мама на грани истерики, но на деле это оказалось совсем не так. Лана тоже была бледна, но сознания терять не собиралась.
— Завтра, — подтвердила она, чем окончательно привела Марго в панику.
Чтобы Лана согласилась бы хоть в чем-нибудь с ненавистной свекровью? В голове не укладывалось!
Марго даже присмотрелась получше, это точно их Лана? Или, может, ее двойник?
Настоящая Лана просто обязана была возразить свекрови. Просто из духа противоречия. Но Лана молчала, и возражать пришлось самой Марго.
— Завтра — это как-то слишком уж рано. А стол? А поминки? Мы не успеем ничего приготовить. И когда мы успеем оповестить всех родных?