- Сначала их увидят президенты и премьер-министры... Увидят и станут нашими помощниками и друзьями.
- А ты, извините, вы не боитесь, что президенты и премьер-министры не пойдут у вас на поводу, а предпримут попытку захвата бомбы? - спросил Баламут. - То есть устоят маски-шоу, как это теперь называется?
- Нет. Перед этим шоу им придется выселить из зон поражения и сопредельных с ними областей по 20-30 миллионов человек. Не лучше ли сначала придти и посмотреть?
- А вы уверены в непреодолимой магической силе своей бомбы с алмазами? - продолжал спрашивать Баламут. - Вполне возможно, что она действует не на всех людей?
- Я не хотел вам все сразу говорить, но видимо, придется, - мягко улыбнулся Иннокентий Александрович. - Много дней этот вопрос мучил меня. Но, сами понимаете, без эксперимента его никак нельзя было решить. А эксперименты требуют времени и привлечения сторонних специалистов. Но вчера, когда я стоял перед бомбой, на меня снизошло знание. И я понял, что бомба подействует на всех. И вы знаете почему? Да потому что магическая сила алмазов усиливается радиацией! Образно говоря, она врывается в мозг человека на плечах гамма лучей.
- Кошмар! - только и смог сказать Баламут. - Гамма лучей нам только не хватало!
- Никакой не кошмар, а чудо! - подался к нему Иннокентий Александрович. - Эти алмазы, оказывается, генерируют вокруг себя переменные электромагнитные поля, легко модулирующие любое излучение, в том числе и гамма-излучение, исходящие из бомбы. А эти модулированные гамма лучи вызывают чудесные изменения во многих областях мозга... Во многих областях мозга и... и ДНК. Вы, наверное, знаете, что 90 % процентов молекулы ДНК нормального человека, образно говоря, спит. То есть 90 % процентов способностей человека, или точнее, способностей первородного Адама, законсервировано. А модулированное излучение способно будить дремлющие участки ДНК и поэтому наше потомство, потомство людей пришедших к бомбе, приобретет немыслимые свойства и возможности! Самовосстанавливающееся здоровье, передающийся по наследству интеллект, телепатия, сканирование будущего, всеобъемлющий секс... Кстати, вы знаете, почему Адам и Ева не занимались в Эдеме сексом, сексом в грубом человеческом понимании? Да потому что они постоянно находились в объемно-сексуальном состоянии, блаженства которого не сравнить ни с чем. Это я понял, общаясь с бомбой.
- Ну, это уж слишком, - поморщился Бельмондо. - Секс с бомбой, это же надо придумать! А трупов она случайно не гальванизирует?
- Не знаю. Но знаю, что она бесконечно совершенна, потому что бесконечно совершенны и всемогущи алмазы.
Баламут и Бельмондо уставились в ковер. В пятна жевательной резинки.
Бельмондо налюбовался ими первый. "Все к лучшему в этом лучшем из миров", - подумал он.
Подумал, хитро улыбнулся, поднял голову, вперился в непроницаемые глаза зиц-Баклажана и, тщательно выговаривая слова, продемонстрировал свое беглое знакомство с книгой Ницше "Так сказал Заратустра":
- Мы достаточно слышали о твоем канатном плясуне. Покажи нам его!
- Никто не может ее увидеть, не пройдя многомесячную подготовку и обучение, - сказал Баклажан, тепло рассматривая будущих единомышленников. На днях я представлю вас политсовету "Хрупкой Вечности". Только он может разрешить увидеть бомбу людям, не являющимся действительными членами нашего общества. А теперь я позволю себе откланяться. Извините, господа, меня ждут неотложные дела. Завтра в одиннадцать часов для нас заказан завтрак в ресторане "Прага". До свидания.
Встал, пожал пальцами протянутые руки и ушел быстрым шагом.
Баламут смотрел ему вслед, озабоченно сморщив лицо, затем его глаза широко раскрылись: в переулке, в который свернул Баклажан, он увидел кабинку мобильного туалета.
Борис, проводя его взглядом, уставился в пустые бутылки, толпящиеся на столе.
- Ну и как тебе этот фрукт? - спросил Баламут, вернувшись счастливым человеком.
- Ты бы на меня посмотрел неделю назад, - усмехнулся Бельмондо, закуривая. - Надоело все до тошноты. На чердаке, в мезонине круглыми сутками в потолок глядел. Вероника вообще оборзела, любовника своего начала домой таскать. А мне все до лампочки. Все было, все испытал, ничего не хочется... Лежал на диване, слушал, как они е-утся, и думал: "Может, хоть это немножко взбодрит? Но ни фига, совсем не задело. Противно только немножечко было, но ничего, терпимо, как изжога от плохой водки. А потом Черный позвонил... И таким голосом меня сюда пригласил, что я сразу умываться пошел. В ванной с этим типом столкнулся. Ничего, приличный парень, поговорили с ним о погоде и виды на урожай кишмиша в Турции... Ну а ты как?
Баламуту не понравился рассказ друга. Ему не хотелось повторять почти то же самое. Но он знал, что глубокая жизненная "задница" - прекрасная стартовая площадка, и самое важное в жизни - это вовремя и с умом использовать эту "задницу" для взлета.
- Да тоже все надоело... - сказал он, смущенно взглянув в глаза друга. - От Софы ушел, живу теперь на своей старой квартире. Соседка иногда приходит. Из себя не очень, зато с понятием. И еще, знаешь, у меня что-то с головой. Вчера вечером варенье из банки в чайницу налил. Вместо розетки. Потом решил посуду помыть. Зажег спичку и в струю воды сунул. Вместо газового обогревателя...
- И у меня примерно такое бывает... - вздохнул Бельмондо.
- Ну, так что будем делать? - спросил Баламут, рассматривая двух девушек, покупавших у лотка жвачку. Одна была красивой дурочкой, другая наоборот. "Лесбиянки", - подумал он, представляя себя в постели с ними. Картинка получилась притягательной.
- Судя по всему, Черный вмазался в авантюру, будь здоров, - зевнул Николай. - И я ему завидую. Мне всегда казалось, что жизнь наиболее полнокровна и ощутима, когда по ней летит лимонка.
- Так-то оно так, - протянул Баламут, потирая шею (недавно от сидячей жизни в ней завелся остеохондроз), - Но лично мне всегда казалось, что человек имеет право сходить с ума, но должен делать это так, чтобы другие от этого в страхе не писались. А Черный хочет всю Землю на уши поставить.
- А почему нет? Ведь он не собирается никого убивать? Он хочет всех заставить полнокровно жить. И тебя со мной в том числе.
Сказал и кивнул в сторону переулка.
- Сортир там?
- Там. Черный хочет всю человеческую психологию перестроить. А я подозреваю, что это, мягко говоря, невозможно.
- Но нужно? - вперился Бельмондо в глаза друга.
- Наверное, да...
- Так значит, кто-то должен начать. Вот мы и начнем. Я тебе предлагаю Токио на себя взять. Ты же казах наполовину, узкопленочный, короче, и за японца запросто сойдешь. Если подумать, то тебе довольно легко будет там бомбочку организовать. В Стране восходящего солнца.
- Аум Сенрикё? - догадался Баламут.
- Его люди. Аумчик многим мозги вывихнул и у себя на родине, и у нас. Их найти легко.
- За ними следят везде... После этих идиотских газовых атак в токийском метро.
- Конечно, следят. Но я недавно разговаривал с одним из российских, он сказал, что забывать их начинают. Они за идею Черного обеими руками ухватятся. Их хлебом не корми, дай озадачиться.
- Это точно... Ну а Нью-Йорк ты на себя возьмешь? - спросил Баламут, помимо своей воли втягиваясь в игру. В игру?
- Why not? Нью-Йорк - прибежище всех сумасшедших мира даже после одиннадцатого. Полгорода в секту за пол года сагитирую.
- А плутоний? Где его взять?
- Лично для тебя есть одна идейка... - покровительственно улыбнулся Бельмондо, поднимаясь со стула. - Я сейчас.
И ушел в сторону туалета. Быстро.