Виктор молчал и только с улыбкой смотрел на нее. Она перехватила его взгляд.
— А! Понимаю! Это ты так шутишь? — спросила его.
— Нет, — покачал тот головой, — Шутки кончились.
— Ну, ведь у меня есть еще и работа и квартира и много еще что, в конце концов, — попыталась вразумить его растерявшаяся Лина.
— С работы ты уволена, квартира продана. Вещи купишь себе другие. Вот твоя карта с открытым счетом, — и он положил ее на край стола, стукнув по ней ногтем.
Ноги уже не держали Лину и она села, вытаращив на Виктора глаза.
— Что ты сейчас сказал? — тихо произнесла она.
— Ты моя, — жестко сказал Виктор, — моя невеста. И тебе придется к этому привыкнуть. У тебя будет для этого месяц. Я все сказал.
Он хлопнул в ладоши, и тут же открылась дверь начали заходить официанты и вносить блюда и бутылки. Лина сидела не шелохнувшись. Такая же гримаса непонимания была и на лице Светки. Виктору же что-то прошептал метрдотель и тот недовольно хмурился.
— Я скоро, моя дорогая, — поднес он безвольную руку Лины для поцелуя.
И вышел из кабинета быстрым шагом. Тот час Светка пересела к Лине.
— Ну, что ты, Галка как неживая, — толкнула она ее в бок, — Теперь ты богачка! Ах, какой парень! Мне бы так! — мечтательно протянула она, закрыв глаза.
Лина смотрела на нее и не понимала, о чем та говорит. Вдруг подхватила сумку и бросилась к дверям. Открыла их и наткнулась на высокую фигуру телохранителя Валентина.
— Вам нельзя выходить, Галина Сергеевна, — спокойно сказал он.
— Ты еще мне поговори, — пыталась оттолкнуть его Лина и обойти. Но он заступил ей дорогу.
— Прошу вас, Галина Сергеевна, не надо. Иначе мне приказано применить силу. А мне этого не хотелось бы.
— Что? — вскричала Лина, — Какую силу? Я что, преступница? Да, как ты смеешь!
Она толкнула его в грудь и вновь пыталась пройти. Мужчина прихватил ее руки, аккуратно свел вместе и слегка толкнул в открытую дверь. Потом резко закрыл ее, и Лина услышала поворот ключа. Она постояла и медленно повернувшись, прошла к столу. Села и уставилась в окно остановившимся взглядом. Потом, будто вспомнив, выхватила телефон и начала набирать номер директрисы. Телефон отвечал «Абонент находится вне зоны доступа». Потом она пыталась звонить по другим номерам, работникам конторы, знакомым клиентам, но был один ответ «Вне зоны доступа».
— Светка, — вскричала она, — Дай свой телефон срочно.
— У меня его нет, — сконфузилась она, — Забыла на работе. Вспомнила только что.
— Что же делать? — подскочила Лина и застучала по столу пальцами.
Потом, будто вспомнив, бросилась в ту дверь, из которой носили еду официанты и выходил метрдотель. Открыла, и перед ней стояли двое в черных костюмах. Один из них отрицательно покачал головой.
— Дайте мне, пожалуйста, ваш телефон, — протянула она к нему руку.
— Не велено, Галина Сергеевна, — спокойно ответил тот.
— Да что это происходит, черт побери! — вскричала она, хлопая с силой дверью, — Я как будто в бредовом сне. И никак не проснусь!
— Галка, — кинулась к ней Светка, — Успокойся. Давай во всем разберемся.
— В чем разберемся, Светка, — кричала она, — В чем ты мне предлагаешь разбираться? Ты что не видишь? Меня посадили под замок и пытаются силой принудить вступить в брак. Силой!
Она схватила бокал и бросила его об пол. Осколки полетели во все стороны.
— Галка, ты что делаешь! — закричала, отпрыгивая Светка.
Та схватила еще один и бросила об стену, потом еще, потом схватила за конец скатерти обеими руками и силой дернула ее на себя, сметая вместе со всеми приборами и бутылками на пол. Грохот стоял отменный, но никто к ним даже не заглянул.
Лина кричала и топтала остатки пищи и посуды, переворачивала судки, и поддевала ногой бутылки, которые с глухим стуком подпрыгивали и откатывались к стене. Светка зажалась в угол и с испугом наблюдала истерику подруги. Потом Лина, прихватив бутылку, бросила ее в окно. Светка присела, ожидая грохот, но его не последовало. Бутылка отскочила от стекла и глухо упала на подоконник и потом на пол. Она уставилась на окно, подошла и ткнула пальцем.
— Бронированное, — констатировала Лина.
Попыталась снять кольцо. Слюнявила палец, крутила его, потом наклонилась и помазала растекшимся по полу жиром, майонезом и кетчупом. Наконец с большими трудами сняла и выдохнула. Бросила под ноги и, наступила на него туфлей, прокрутилась на нем с остервенением. Там как-то хрустнуло и Лина удовлетворенно, отняла ногу. Камень отлетел и затерялся в остатках пищи, само кольцо расплющилось. Она поддала его носком обуви и со вздохом присела на стул. Потом поднесла руки к лицу и, охватив его ладонями, заплакала.