— Раньше бы бабуля вся извелась и уже позвонила бы на работу. А теперь кому нужна, — всхлипнула она и включила телефон.
Она пропустила более двадцати звонков и большинство неизвестных. Выбрала знакомые и потом прослушала автоответчик. Все были от Виктора. Просил перезвонить. Лина пожала плечами.
— Может быть, одумался и скажет счет?
Она уж очень не желала встречаться и особенно сейчас, после перенесенных страданий. Просто не было сил, душа все еще плакала от потери. Но придя домой все же позвонила Томе, и рассказала, как все прошло. Они болтали уже больше часа, когда она услышала звонок в дверь.
— Том, кто-то звонит? — прислушалась она.
— Ладно-ладно, моя дорогая, — заторопилась Тамара, — Ежели что, то звони обязательно. Слышишь?
— Да-да, — отвечала Лина, уже открывая входную дверь.
Перед ней стоял рассерженный Виктор. Сделал шаг вперед и отобрал у нее смарт.
— Я звонил, потом писал СМС, потом звонил на работу. Теперь звоню в дверь. И мне нет ответа. Что случилось, Гала? Я все бросаю и еду к тебе, а ты дома и болтаешь по телефону уже больше часа.
Он говорил, продвигаясь по коридору к кухне, а она двигалась спиной и с удивлением смотрела ему в глаза, все еще не понимая, зачем он ей все это говорит, да еще и в таком тоне.
— В чем дело, Виктор? И почему ты здесь?
Она протянула руку к телефону, зажатому в его руке. Тот отмахнулся от нее и, придержав Лину за талию, поцеловал в щеку. Она отпрянула от неожиданности.
— Зачем? Что это? — ахнула она и выкрутилась из его руки, — Верни, пожалуйста, мой телефон.
Виктор улыбнулся и протянул смарт.
— Я переживал, что ты была «вне зоны». Думал, что-то случилось.
Он прошел и сел на угловой диванчик кухни, включил бра и по-хозяйски огладил клеенку, поправив корзинку с конфетами и пряниками.
— Давай, рассказывай. Где была, что делала, — сложил он руки перед собой.
Лина стояла почти в ступоре. Она смотрела на действия Виктора и не могла понять, когда же он стал здесь за своего. От него веяло такОй уверенностью.
— А почему это ты меня об этом спрашиваешь? Ты кто? Брат-сват, родственник или муж? И почему я обязана тебе давать отчет в своих действиях? Если ты по своей инициативе помог мне в моей беде, то уже смеешь меня пытать и требовать? — разозлилась Лина, глядя на развалившегося Виктора.
Тот прищурился, слушая ее отповедь, и улыбался глядя ей в лицо.
— Я больше, чем родственник, — ответил он, помолчав, — Я — друг!
— Друг? — удивилась зло Лина, — Что-то я не помню, чтобы мы с тобой дружили или пили на брудершафт.
— Вот, — вскрикнул он и встал.
Открыв дверь холодильника, достал бутылку с вином, что принес еще утром.
— Вот сейчас и выпьем. Где у нас тут штопор?
— У нас? — удивилась Лина.
— Да, у нас. Теперь я буду иногда бывать у тебя в гостях и должен знать, есть ли у нас штопор.
Лина молча подала ему открывалку.
— Ну, ты и наглец! — усмехнулась она и достала из буфета один бокал.
Тот налил до половины и поднес ей, держа за ножку между пальцев.
— Я не пью, — отмахнулась Лина.
— Это хорошее вино, попробуй. Очень мало градусов. Вишневое.
— Я не пью совсем, понимаешь? — Лина дернула плечом и прошла за стол.
— Странно, — покачал Виктор головой, — Совсем не пьешь. Сама не хочешь или…
— Не хочу и да или, — кивнула она.
Виктор присел к столу и пригубил вино.
— Расскажешь? — причмокнул от выпитого глотка.
— Нет.
— Почему?
— Не хочу.
— Гала, ну что ты такая ершистая, — поставил бокал и попытался взять Лину за руку. Она отдернула ее и спрятала под стол.
— Послушай, Виктор. Мне не нравится твоя…
— Наглость, — продолжил он.
— Да, ты прав. Твой …
— Напор, — махнул он головой и вновь пригубил.
— Что ты мне подсказываешь? Я не то хотела сказать. Можешь выслушать?
— Хорошо, — поставил бокал, — Слушаю тебя.
— Ты врываешься в мой дом почти незнакомым мне человеком. Требуешь отчета в моих действиях. Спрашиваешь о моих привычках и возможностях. Я тебя совсем не знаю. Мы чужие люди, а ты ведешь себя, будто мы знакомы с садиковских горшков. Я в шоке и расстроена, если дала тебе повод так себя вести. Прошу покинуть мой дом и, право, мне хочется побыть одной. Я устала и мне необходимо прийти в себя.
— Прости-прости, — хватая ее руку, зачастил он, — Я сам не понимаю, что это со мной такое. Просто с того самого дня в самолете не могу тебя забыть. Ты мне уже начала сниться. Хотел познакомиться поближе, а тут такое горе у тебя. Я решил помочь, а потом уж и поближе узнать друг друга. Да видно все не в меру.