часть 9
Однажды, в своей библиотеке Рай натолкнулась на интригующе захватывающую книгу о непростых отношениях. Время познания, когда пара занята поиском своих общих интересов, была в их семье, а именно в сексуальной жизни.Девушка интересовалась у мужа, откуда появилась книга? Но мужчина отмалчивался или увиливал от ответа, лишь спрашивал: «А ты хотела бы что-то попробовать?» Рай стала пунцово красной от смущения, но, все же, кивнула, решаясь озвучить свое желание в познании чего-то нового. В тот день в их спальне появился плетка, наручники и веревка. Они играли, никому не рассказывая о своих играх. Ей было интересно, интриговало запретное наслаждение, которое дарила легкая, едва ощутимая, боль. В их отношениях было место безграничному удовольствию, но не силе. Существует тонкая грань между больно и приятно. Эту тонкую грань знал ее муж. Если использовал плеть, то наносил ею удары почти невесомо, плетка щекотала спину, принося легкую боль, а девушка получала приятные ощущения. Даже некоторое обездвиживание рук добавляло остроты. Она не знала, что он будет делать, от этого внутри нее разливалось предвкушение и возбуждение, а мужчина интриговал, даря наслаждение. С Маратом никогда не было страшно. Она знала, чего ожидать от мужа, вверяя себя его рукам. Они даже менялись ролями несколько раз, если Рай того хотелось. В ее руках не один раз была плеть и хоть она толком не знала, как ею пользоваться, он позволял девушке использовать ее на себе. Если в повседневной жизни Марат приемлил только контроль, то в постели мог иногда позволить править ей. Рай знала, что он любит, когда она опускалась перед ним на колени, беспрекословно следуя его словам, поэтому девушка так и делала, это была ее роль - послушная, покорная. В этом не было унижения. Не было никогда месту злости и командам. Просто два человека понимали, чего они хотят в постели, и каждый максимально прикладывал усилий. Она любила такие вечера, когда он правил ею, а еще любила, когда он прислушивался. Ника утверждала, что он настоящий дом, а Рай отрицала, ведь она знала, что мужем можно управлять, если он позволит. Правда, это не мешало ей бунтовать, отчего мужчина злился и отдалялся от нее, считая, что женщина должна внимать мнению мужа, особенно это относилось к офисной работе для женщины, тогда они впервые не сошлись во мнениях. Он был категоричен, говоря, что место женщины дома, она же считала, что все наладится, стоит ей выйти на работу. Обиды накапливались из года в год и именно обиды привели ее в Академию. Сейчас Рай жалела, что шла на поводу у более независимых подруг, ошибочно считая путь независимости от мужа верным. Ведь Марат всегда был более мудрым, знающим и девушке нужно было лишь положиться на крепкое плечо, а он бы направил ее в нужном направлении, но Рай этого не сделала, оказавшись в незавидном положении. В роли подстилки для человека, которого не знала, но уже ненавидела всей душой.***Черное, серое, искаженное. Не такое, как у нее когда-то было с мужем. Она не знает, чего ей ждать от Льва. Не доверяет ему. Он хочет секса, иных планов на нее у него быть и не может. Просто секс... Только где? Здесь?Мужчина отвечает на невысказанный вопрос легко, как будто с ним это происходит каждый день.- Рай, я тебя насиловать не буду. У тебя есть выбор. Ты можешь в любой момент уйти. Но и защитить я тебя тоже в таком случае не смогу. Ты понимаешь? Вижу по взгляду, что нет. Тогда объясню, за это время на тебя поступило уже двадцать заявок. – Каких заявок, хочется спросить ей, но потом приходит осознание – секс, а он продолжает. - Это довольно внушительная цифра для новичка. Не уверен, что ты бы выдержала. Поэтому для тебя я благо. Подумай. Либо я, всегда, когда ты потребуешься. Либо… - он замолкает. – Не знаю, может быть, сотни... Нашим нравятся непокорные, которые любят убегать. Тем активнее хочется догнать, - проводит по ее щеке, дотрагивается до губ, а после убирает руку. - Ты понимаешь серьезность происходящего?Рай кивает. Конечно, понимает, не дура. Но почему она? Почему все это происходит именно с ней? В ней идет мысленная борьба - спрашивать или нет. И девушка все же решается.- В академии все живут так? – Лев улыбается в ответ.- Правильные вопросы задаешь, Рай. – Мужчина отходит от нее. Наливает себе в стакан виски, делает глоток и продолжает. – Нет, не все, только «бесплатники». Или у нас это называется «особый набор».- «Особый набор»?- Да, ты и еще десяток девочек, которые поступали на два месяца позже.- Но как? Почему? А остальные знают?- Догадываются. Хотя даже если бы и знали, все подписывают бумагу о неразглашении.- Но я не подписывала.- Ну, так тебе и не зачем. Ты можешь рассказать, если хочешь. Только кому? Милиции? Ты думаешь, там нет клиентов академии? Или мужу, может быть? Наслышан о людях его порядка.Усмехается он, а она понимает, что они все о ней знают, от этого становится еще страшней.- Может, пресса? Что ж, тут академия не в силах что-либо сделать, но… Ты в прессу, директор в сеть. Простая арифметика. Для академии шум быстро уляжется, а для тебя не знаю… - задумчиво, растягивает последние слова.- Но, что вы от меня хотите?- Рай, глупенькая. – Отставляет стакан в сторону и направляется к ней.Она отходит, хотя отходить некуда. Уже и так возле стены, опирается на нее спиной, смотря на него затравленно.- Ты еще не поняла?Она как-то нерешительно машет головой, отрицая происходящее.– Тебя. – Отвечает он, а в его глазах плещется адский огонь, и, оказавшись возле нее, приподнимает ее голову за подбородок.– Ну, так что, будешь моей добровольно?Рай молчит, просто смотрит в его глаза. Понимая, что выбора-то особо и нет. Либо он, либо еще что похуже. На что-то другое надеяться смысла нет. Муж ее не спасет, а больше и некому.- Буду, - шепчет тихо.Вот и все. Выбор сделан. Еще раз. Очередное решение. Истерики нет, есть понимание, что ее в любом случае ждет смерть. Сможет ли она долго выдержать в руках Льва? Она не знает ответа на этот вопрос, но думает, что выбранная дорога лучшее благо для нее, во всяком случае, сейчас.Рай слышит команды сквозь звон, стоящий в ушах, пытается отгородиться, представить на его месте другого - того, кого она любит и с которым больше никогда не будет, но у нее не получается. Девушка ведь сама согласилась, но почему тогда так горько? Почему она еще больше умирает внутри? Черствеет в тот момент, когда он оказывается сзади и все же входит в нее. Тянет за волосы. Больно. Ощутимо. Рай не плачет, нет, почти. Только несколько слезинок выступают на глазах, несколько предателей, рассказывающих ей и мужчине, что она еще жива и это ее выбор. Она сама решила. Сама. Утешает себя, пока Лев вдалбливается в нее и лижет ее ухо. Мерзко… Как же это все мерзко.Девушка хочет смыть с себя прикосновения мужчины, прополоскать рот после его поцелуев, поэтому долго моется в душе, который ей любезно предоставил хозяин дома. Даже комнату для нее выделил – шикарную, не поскупился на гардероб. Рай это отмечает, но сознание куда-то ушло, будто все происходит не с ней. Будто это чья-то чужая реальность, а она лишь сторонний наблюдатель.Сознание к Рай возвращается медленно, когда Лев уже спит, а она смотрит на его печатку и руку, так уютно устроившуюся на ее животе. Лунный свет не покидает девушку, а при свете луны демоны не так страшны. Так ведь? Рай уже не боится их, они срослись с ее телом и душой, впитались в кровь. Девушка черствеет. Ее жизнь - это обреченность, если она не обернет все по-другому. Единственное, что остается загадкой для нее и чему она не находит объяснения, почему он спит с ней? Зачем сотни нарядов в шкафу? Зачем это шоу? Зачем игра в «хорошего дядю», для прислуги? Зачем показной ужин и бесконечная улыбка, которую приказывают держать? Зачем? Он же знает, что она его ненавидит всем своим нутром. Зачем все это? Для кого? Чтобы верили, что он добрый самаритянин? Так нет. Она знает, кто он. Он зверь и всегда им будет. Лев в овечьей шкуре для публики. Рай хочется, чтобы мужчина ответил на все вопросы, но она понимает, что он этого не сделает.- Рай, я рад, что мы поладили, - целует ее лоб, когда они, подходя к зданию академии, останавливаются, - для тебя теперь многое изменится.- Не думаю, что может быть хуже.- А с чего ты взяла, что хуже? – По-настоящему удивляется мужчина. - Только лучше, теперь ты наравне со всеми, если не на ступень выше.- Но я не понимаю.- Чуть позже поймешь. Иди. Я заеду на следующей неделе. Не скучай.Она молча, уходит, не