Они с готовностью подтвердили, что оздоровление нации невозможно без устранения от размножения «неполноценных» элементов. Они указали на необходимость усиления «ведущего класса нации».
Евгеника — единственная область, где менделевская генетика нашла себе выход в «практику». Эта «практика» противоречит не только элементарной гуманности и чувству человечности: она находится в вопиющем противоречии с данными передовой науки, которая опровергает неизменность наследственности, доказывает возможность преобразования природы организмов путем изменения условий жизни. Но хозяевам буржуазной науки нет дела до фактов. Они поощряют менделевскую генетику именно за то, что она, извращая факты, толкует их в интересах реакционной политики.
На генетику человека устойчивый спрос. И можно поражаться развязности, с которой американские «мухолюбы», набирающиеся премудрости исключительно в пробирках с дрозофилами, делают выводы и заключения применительно к человеку.
Менделевская генетика верой и правдой поддерживает реакцию в ее борьбе против демократии. Она создает миф об отягощенности современного общества вымышленными генами всевозможных пороков и болезней. Она внушает обывателю сознание бессилия науки и страх перед вымышленной внутренней сущностью человека — неизменной наследственностью. Она запугивает американское мещанство кошмаром вырождения. Она требует осуществления человеконенавистнической евгенической программы.
За все это американские реакционеры прощают менделевской генетике то, что из ее так называемых «исследований» по изменчивости окраски ежевики или по наследственности окраски кожи у свиней сельскохозяйственная практика не получила ни одного дельного предложения.
И нет никакого сомнения, что от тех крох, которые Карнеги и Рокфеллеры уделят науке из своих миллиардов, награбленных у американского народа, немало перепадает и на долю менделевской генетики.
Наука «страха и ужаса»
Современная буржуазная литература, искусство, наука проникнуты гнетущим ощущением беспомощности перед стихийными силами природы и хаосом капиталистического мира. Это культура «страха и ужаса». Менделевская генетика не нарушает общего тона.
Наследственное вещество, заключенное, как в футляре, в смертной, телесной оболочке, — излюбленная тема популярных книг по генетике человека.
«Огромное большинство изменений генов-мутаций, — говорит лидер американских генетиков Меллер, — вредно по своему действию, так как выражает действие слепых сил на сложную организацию».
Менделевская генетика подчеркивает беспомощность человека перед этими слепыми силами.
«Гены неизменны, — говорят менделисты, — и человек бессилен их изменить». Только однажды за много тысяч лет меняется каждый ген. При этом возможными причинами таких изменений менделисты признают особые, сверхмощные факторы — лучи Рентгена, космические лучи, необычайно резкие колебания температуры.
Над этими «причинами» человек не властен. Мир пронизывается космическими лучами, потрясается молекулярными силами, свирепствующими при резких колебаниях температуры, — все это, по мнению менделистов, отягощает «зародышевую плазму» накоплением различных генов, несущих зачатки новых уродств. «Мы все обременены бессчетными безнадежными мутациями», — говорит Меллер.
Неизменные гены, унаследованные от бесконечного ряда предков и готовые проявить себя в каждом новом поколении уродствами, пороками развития, болезнями, создают у читателя беспокойство и неуверенность в прочности существования.
Менделевская генетика и фашизм
Россказнями о борьбе за «жизненное пространство» германские фашисты стремились оправдать свое вторжение в соседние страны. Болтовню об «угрозе перенаселения», не имеющую ничего общего с наукой, мы находим и в американской биологической литературе. Это — яркое выражение связи менделевской генетики с идеологией империализма.
Мир никогда не забудет преступлений, совершенных германским фашизмом.
В своих зверствах и насилиях фашизм опирался на лжеученых, которые вещали о «новой эре», якобы начавшейся с приходом Гитлера к власти. Политическая программа фашизма включала в качестве неотъемлемого элемента напыщенный бред о расах как о движущих силах истории.
Германский расизм в лице своих холопов — Гюнтера, Фишера, Ленца, Юста, прозябавших до 1933 года в мюнхенском захолустье, — восторженно приветствовал фашистский переворот в Германии. Расовая политика фашизма, выражающая его империалистическую сущность, нашла пылкую поддержку мракобесов с учеными званиями. В числе «наук», включившихся в разработку «политической биологии» фашизма, на первом месте стояла менделевская генетика.