Оставляют спешно кратеров следы.
Верят в небылицы и погоды сводки
Праздные болваны, чтобы избежать беды.
Новые тарелки из другой эпохи
Натирают нежно дряхлой пятерней.
Позабыв хотелки, поглощают крохи
Праздные болваны в своей хижине скупой.
Отложив на завтра бденные проблемы,
На перине стертой с негой возлегать,
Ценности в ломбардах, и кругом пробелы –
Праздные болваны очень любят отдыхать.
Раскурив окурок под бутылку водки,
Сутками огарок не гася свечи,
С дерготней мазурок в рясе старых шмоток
Праздные болваны жизнь в загулах волочат.
Праздные болваны могут находиться,
Пропустя намеки, в обуви твоей.
Без удач охраны можно очутиться
В мире неудачников и горя королей.
Отречение
Не буди солнце, утрами холодное,
Вознеси ночь, убаюкав рассвет,
Расцелуй жизнь губами голодными,
Затяни мысли в дубовый корсет.
Обними близких пока они близкие,
Возведи стены и в пыль их сотри,
Подпали гордость шипящими искрами,
Ложную праведность в прах обрати.
Разбуди солнце в покое улыбчивом,
Отгони ночь, наступив на закат,
Обрати серость в хрусталь переливчатый,
Расцелуй жизни земной листопад.
В чужой земле
Пересажен в чужую клумбу
И соленой водой полит,
Иссушенный вчерашней думой,
Сам с собой он во снах говорит.
Говорит, как он был безбожен,
Как отравлен был собственным злом,
Как в словах был неосторожен,
Как был груб… И теперь поделом.
Он отчаянно просит прощенья
У любви, что уже не простит –
Лишь насмешливо отраженье
В этих снах ему скупо вторит.
И так жалобно ноют корни,
Умирая в чужой земле,
Он теперь своих мыслей затворник
С горьким пеплом на голове.
Туманы
С хмельным душком над старой фотографией,
Как в песне той туманы в голове,
Подошвы кед с неясной географией
Несут за дверь куда-то в никогде.
Язык немеет от брыда табачного,
И мыслями на финке острие,
А в будущем химерами прозрачными
Опять стоят туманы в голове.
И словно засыпая с барабанами
С раздумьем хищным пеньки на ветле,
Идешь вперед и борешься с туманами,
Чертя узор на лопнувшем стекле.
На лицах не читается сознание,
Пока скользишь в размазанной толпе,
Туда, где спит все жизнеобитание,
И где они – туманы в голове.
Сражаясь с самоедством великанами
Давлением надкусанных ногтей,
Не вынести сожительство с туманами,
В которых не становишься трезвей.
Туманы – неуемные разлучники,
Их не прогнать, то горестей волхвы,
Лизнув запястья холодом наручников
Вы рвете свежесотканные швы.
Отчаянье
Пусть под ударами потерь понурыми трещит мой мир,
Я не отчаялся, не на коленях я –
я не один!
Пускай раздроблены в осколки кости все – я устою,
Пусть грудь раздавлена под гневом праведным –
не разлюблю!
И будь оплеванным или униженным – не стану горд,
Приму позор я свой как крест Спасителя –
и буду тверд!
Пусть за спиной моей жизнь в пепел выжжена – не обернусь,
В золе с надеждою ростки проклюнутся –
и я вернусь!
И память теплая в оборе свадебном цветы взрастит,
Знакомый голос там в ручье прощения
вдруг прозвучит.
Да, не отчаялся, но я отчаянно с судьбой борюсь.
Покуда воздух есть – не на коленях я,
я не смирюсь!
Перед рассветом
Снег, шутя, линялыми мазками
Куцо кроет хаты сединой.
Тишина… Лишь крепкими матками
Дворник кроет морок затяжной.
Водит кот куржавыми усами,
Шля проклятья роже корчмаря,
Что его почти что батогами
Не пожравшим, выкинул в сеня.
Тишина… Под взглядом белоглазым
Кособокой скрюченной луны,
Чуть шатаясь, тащится зараза
Городничий с бабьей стороны.
Чуть скуля, под дровницей щенится
Сука с обмороженным хвостом.
Промелькнула красная петлица
Где-то над гусарским рысаком.
Сизый чад березовых поленьев
Прилипает к хороводу звезд,
Скоро развернется воскресенье,
Чернь вся разольется на погост.
Спит, храпя, заглохшая станица,
В ожиданьи первых петухов,
Спит, пока на них, хмурясь, косится,
С кута блеклый образок христов.
Отсчеты
Безотчетно отсчеты бессчётные
Отмеряют безмолвно часы,
День пройдет – и опять на исходную,