— Вы сделали заявку на приличный кусок земного шара. — Желание Шаннон все испытать, возможно, позволит осуществить эти мечты, но Зан не мог удержаться от тяжелых размышлений о том, что с ней в конце концов произойдет — с прекрасным цветком, расцветшим в дикой пустыне.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала Шаннон, вызывающе глядя на него. — Вы думаете, что я никогда отсюда не вырвусь, что так и останусь в этом захолустье. Но вы ошибаетесь.
На самом деле в этот момент Зан старался представить себе, как выглядят линии ее тела под вельветом и фланелью. Застигнутый врасплох, он попытался найти слова, которые могли бы скорее подбодрить Шаннон, чем разочаровать.
— Знаете, улицы Сиднея и Лондона не вымощены золотом. В замке полно австралийских девушек, которые работают официантками и еле-еле сводят концы с концами. Иногда жизнь бывает довольно суровой.
— Может быть, но я не такая, как все они, и я знаю, что мое место не здесь, — нетерпеливо ответила Шаннон.
Звучавшее в ее голосе волнение выдавало глубокую решимость. Доверив Зану некоторые из своих сокровенных мыслей, Шаннон начинала понимать, что ее самые смелые мечты являются для него реальностью.
— Вы счастливы, раз знаете, чего хотите. Это уже кое-что, — задумчиво сказал он.
— Разве? Вы-то имеете все, что хотите, не так ли?
— Может показаться, что так, но я только хранитель своего титула, к которому прилагается и замок. А это чертовски большая ответственность.
— Ну, что вы такое говорите! Это же смешно! Вы просто пытаетесь вызвать к себе сочувствие! — возмутилась Шаннон.
— Нет, правда. Я отношусь к этому именно так.
Шаннон улыбнулась и недоверчиво покачала головой. Появление Зана подстегнуло ее стремление к красоте, к новым впечатлениям, к другой жизни. Всю свою жизнь она страдала оттого, что не могла иметь самые простые вещи, которые для других были чем-то само собой разумеющимся, — пару приличных туфель, например. Это рожденное постоянной нуждой чувство Зан никогда не смог бы понять.
— Расскажите мне о вашей семье, — попросила она. — Вы никогда не говорили о том, есть ли у вас братья и сестры.
— Я бы лучше послушал, как вы представляете себе мою семью.
Шаннон помедлила.
— Хорошо. Я думаю, что у вас много братьев и сестер. Все вы живете в замке, и там множество собак и лошадей. Летом вы играете на лужайке в крокет — в моем представлении у вас всегда лето, — и дворецкий подает в четыре часа чай под огромным каштаном. Я так и вижу стол, покрытый камчатным полотном, с фарфоровой посудой и столовым серебром. Когда вы были маленькими, ваши сестры играли с красивыми куклами, а вы с вашими братьями в башне замка каждый день после обеда играли с игрушечными солдатиками. А когда вы лежали в постели, укрытый одеялом, ваша мама — красавица — приходила пожелать вам спокойной ночи. Она всегда носит бальные платья, и от нее чудесно пахнет лавандой. Я также точно знаю, как выглядит ваш отец. Он высокий, с громадными усами, с добрыми, как у вас, глазами. Когда вы были маленьким, он во всех орденах приходил к вам пожелать спокойной ночи и рассказывал истории про ваших предков.
— Боже мой, какое у вас воображение! — засмеялся Зан. — Откуда вы все это взяли?
— Большей частью из книг или из кино.
— Вы просто сокровище, но вы не могли оказаться дальше от правды. Мой отец — совершенный чудак, даже немного не в себе, и любит бродить по неотапливаемому замку. Да, и еще. Он потерял ногу на войне и вынужден во время охоты привязываться к лошади. Он встретил мою мать почти в пятидесятилетнем возрасте. Она была тем, что называют «красой общества», и надолго у нас не задержалась. Я не видел ее шесть лет — с тех пор, как она последний раз приглашала меня на чай в «Ритце». У нее четвертый муж — обедневший итальянский граф, — и они живут в Тоскане, в полуразрушенной вилле вроде замка Килгарин, — сухо сказал Зан. — Таким образом, как видите, нет ни чая на лужайке, ни крокета, ни даже братьев и сестер. Большую часть времени я проводил со своей нянюшкой. Потом в пять лет меня отправили в интернат, где били за плохой почерк. Моя жизнь не была устлана розами и не имеет ничего общего с историями из ваших книжек. На самом деле я думаю, что у нас с вами больше общего, чем вы можете представить.
Спокойный и откровенный рассказ Зана о своей семье совершенно ошеломил Шаннон. Она была тронута и некоторое время не знала, что сказать.