— Могу ли я на следующей неделе пригласить вас на обед? Я возьму ваш номер у Зана. Мы можем пойти в «Аннабель».
— О, спасибо. С удовольствием, — с усилием ответила Шаннон, чувствуя на себе взгляд Зана.
Когда Рамон ушел, Зан подошел и сел рядом с ней.
— У вас, кажется, нашлось много общего, — небрежно заметил он.
— Да, он пригласил меня на обед. Он кажется очень милым.
— У него очень плохая репутация.
— Что ж — мне нравится рисковать. В конце концов, я думаю, настает время и мне расправлять крылья, не так ли? — Шаннон с удивлением увидела, что глаза Зана вспыхнули от ревности.
— Ну, я думаю, это не мое дело, — с притворным равнодушием ответил он.
Чувствуя, что Розмари наблюдает за ними, Шаннон с невинной улыбкой холодно посмотрела на нее.
Через несколько дней Ирма позвала ее к телефону.
— Мужчина, — шепотом добавила она.
Почти уверенная, что звонит Рамон Альварес, Шаннон сильно удивилась, услышав в трубке незнакомый густой бас.
— Это изумительная Шаннон Фалун, рожденная под Южным Крестом?
— Да, это я, — ответила Шаннон, чувствуя себя нелепо.
— Вы, возможно, не помните нашу июньскую встречу в аравийском саду и наш разговор насчет работы. Это говорит Норман Паркинсон. С момента нашего разговора мне дали заказ, который сразу заставил меня вспомнить ваше неподражаемое лицо и фигуру. Короче, дорогая леди, не хотите ли стать одной из моих моделей? Прежде чем сказать «да», позвольте мне предупредить, что вы отправитесь в такую экспедицию по Африке, которая заставила бы призадуматься даже Ливингстона.
— Мистер Паркинсон! — с удивлением воскликнула Шаннон.
После своего дебюта на костюмированном балу она с досадой обнаружила, что друг Хоки по имени Паркс на самом деле не кто иной, как знаменитый фотограф Норман Паркинсон. Шаннон не ожидала, что когда-нибудь снова услышит его голос.
Через два дня в судьбе Шаннон произошел неожиданный поворот. Она подписала контракт с ведущим лондонским агентством топ-моделей «Моделз уан» и была приглашена Паркинсоном на съемки трехстраничного материала для «Вог» в Лунных горах — одном из самых отдаленных уголков Африки. До отлета в Уганду оставалось две недели, и все время Шаннон было занято визитами к фотографам, чтобы представить себя как новое лицо в мире лондонской моды. Предложение Паркинсона в мгновение ока вознесло ее на самый верх. Шаннон слышала, как о ней уже говорили весьма экстравагантно: непонятная и опасная, тлеющий огонь, девушка с грацией гепарда — агентство пыталось определить ее имидж. Ее называли неограненным драгоценным камнем, гибридом Востока и Запада, загадочно-энигматической незнакомкой. Последнее определение заставило Шаннон улыбнуться — она вспомнила слова Зана, сказанные несколько лет назад. В конце концов в этом, видимо, была доля правды.
Джонкуил сначала потеряла дар речи, узнав, что знаменитый Паркинсон наметил в звезды ее протеже, которую она приютила в своем доме. Затем милостиво благословила Шаннон на то, чтобы та следовала за своей мечтой.
— Где бы вы ни оказались, моя дорогая, у меня вы всегда найдете дом. Конечно, я всегда знала, что вам предстоит сделать нечто грандиозное, и вы не навсегда останетесь со мной, — сказала Джонкуил, с чувством обняв Шаннон. — Ирма, Багли, Баглс и я всегда рады помочь вам.
Когда Керри получила от Шаннон письмо, полное новостей, касающихся ее будущей карьеры, то сразу же направила ответ. Казалось, ожили все старые мечты младшей сестры об их совместной жизни. Счастливая Керри предполагала, что уж теперь-то Шаннон наконец найдет средства, чтобы забрать ее в Англию.
Такая реакция испугала Шаннон, которая не знала, что делать. Нужно винить только себя, мрачно размышляла Шаннон. Не надо было так хвастливо расписывать собственные успехи. И даже если у нее скоро появятся деньги, чтобы привезти Керри в Лондон, разумно ли это? В конце концов, не вечно Керри будет страдать в Кунварре, однажды ей может представиться свой шанс. Керри всегда доставляла беспокойство, а теперь, когда ей исполнилось пятнадцать, она, без сомнения, стала как никогда упрямой. Сейчас, когда Шаннон готова в любую минуту сорваться с места при малейшем намеке на новый заказ, в ее жизни просто нет места для подростка, нуждающегося в воспитании и заботе.
Все эти рассуждения, конечно, основывались на вполне понятном нетерпеливом стремлении Шаннон зажить наконец своей собственной жизнью. Ее ждало захватывающее приключение, и она хотела испытать его до конца. «А что в этом плохого?» — вызывающе спрашивала себя Шаннон, загоняя подальше чувство вины.
Теплым сентябрьским днем, когда до отлета в Восточную Африку оставалась неделя, Шаннон с альбомом под мышкой вышла из агентства. Остановившись у витрины бутика на Кингз-роуд, она поймала в ней свое отражение. Она все еще не могла поверить, что за час сделала столько, сколько другие делают за неделю. В дополнение к пробным снимкам, включая сделанные Паркинсоном, ее сняли еще на полдесятка серий, и она обнаружила, что совсем не стесняется объектива. Он был безличным, и Шаннон перед ним оживала.
Увидев свободное место на тротуаре кафе «Пикассо», Шаннон опустила свой портфель и заказала кофе, довольная тем редким моментом праздности, когда можно спокойно созерцать протекающую мимо жизнь. На Кингз-роуд в этот час было полно длинноногих молодых женщин в мини-юбках и с вызывающими прическами. Внезапно чей-то голос вывел Шаннон из задумчивости.
— Шаннон!
Вздрогнув, она подняла взгляд.
— Зан! Что ты здесь делаешь?
— Я собирался спросить тебя о том же, — ответил он, садясь в соседнее кресло.
После матча в поло они не виделись. На этот раз ее сердце не затрепетало. Шаннон улыбнулась, чувствуя себя так, как при встрече со старым знакомым.
— Ну, так что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я осматривал дом на Оукли-гарденс. Ты ведь знаешь, я занимаюсь недвижимостью. У меня теперь свое агентство. Правда, не было возможности тебе об этом сказать. А ты что здесь делаешь? Ходишь по магазинам?
— Вообще-то нет. Я ходила в агентство «Моделз уан». Они представляют меня.
— Агентство? Ты имеешь в виду моду? — с удивлением спросил Зан.
— Да. Вот мой альбом, можешь взглянуть, если хочешь.
Она передала ему альбом, и Зан принялся листать его. Время от времени он поднимал глаза на Шаннон, как бы не веря, что далекая и шикарно одетая женщина на фотографиях — это она.
— И когда же все это случилось? Джонкуил ничего мне не говорила.
— Совсем недавно. Через неделю я отправляюсь с Норманом Паркинсоном на первое задание за границу. — Как ни старалась Шаннон, в ее голосе все же прозвучали победные нотки, хотя она до сих пор удивлялась, видя себя на фотографиях.
— Вот так сюрприз, — сказал Зан, покачав головой. — Прими мои поздравления, Шаннон. Я рад за тебя. Твои фотографии просто восхитительны. Но они все равно хуже оригинала, — добавил он, грустно улыбнувшись.
Шаннон внезапно пожалела, что так расхвасталась своими успехами. Она старалась не замечать восхищения в глазах Зана, но тем не менее в ней встрепенулись знакомые чувства, которые, как ей казалось, она сумела подавить.
— Слушай, это надо отметить, — внезапно сказал Зан. — Чем-то более серьезным, чем чашка кофе. — Он крепко взял ее за руку и потянул за собой.
При виде такого энтузиазма она не смогла удержаться от смеха. Шарахаться от него в сторону, как испуганная мышь, казалось глупо. Они не спеша пошли по улице мимо красивых домов. Везде были цветы — на газонах, в ящиках под окнами. Зан выбрал паб, где столики стояли во дворе, и еще до того, как они успели сесть, заказал бутылку шампанского. Глядя друг на друга, они молча сидели за столом. Шаннон не ожидала увидеть боль в его глазах.
— Почему ты так рассталась со мной, Шаннон? — спросил Зан, взяв ее за руку. — Бесследно исчезла из Кунварры, а когда я приехал в Сидней, то бродил везде, как зомби, разыскивая тебя. Я просто сходил с ума…