Внезапно её хлестнул по лицу резкий порыв ветра. Отогнав в сторону медовое благоухание, он кольнул её нос бодрящей прохладой. Мулан встряхнула головой и стала хватать ртом воздух, как будто её окунули в воду. Она взглянула на флакончик, и её сковал страх. Надо срочно от него избавиться.
Она как можно дальше вытянула руку с бутылочкой и перевернула её вверх дном. Из горлышка, блестя и сверкая, медленно просочилась наружу вязкая пахучая жидкость. На глазах у Мулан она лениво потянулась вниз золотой нитью, словно жидкий солнечный свет.
Но как только конец нити коснулся земли, раздалось резкое шипение, как от капель воды, попавших на горячую сковородку. Мулан от удивления слегка отпрянула, и флакончик дёрнулся в сторону, но шипение не прекратилось. Неожиданно девочка заметила, что мёд выжег тёмную линию на земле. Она в ужасе уставилась на эту картину. Жидкость всё лилась и жгла землю, и там, где она проливалась, тлел золистый след. Так, значит, мёд действительно был ядом. Да-Цзи заранее задумала устранить Мулан. Одна мысль о такой расчётливой жестокости привела девочку в ярость, и она бешено затрясла флакончиком, чтобы в нём поскорей не осталось ни капли предназначенного для неё яда. Брызги полетели в стороны, оставляя кругом на земле жжёные следы – тёмные пятна, точно пятна чёрной высохшей крови.
Лишь когда бутылочка опустела, Мулан остановилась и окинула взглядом размётанные везде подпалины. Что, если бы она открыла флакончик раньше? Если бы попробовала мёд? Девочку передёрнуло.
В лицо снова дохнул прохладный ветерок, и за спиной послышалось глухое топотание. Мулан обернулась и встретилась глазами с Кроликом. Давно он за ней наблюдает? Её окатил стыд. Что он сейчас о ней думает? Знает ли, откуда у неё бутылочка с ядом? Что она встречалась с Белой лисой? Сможет ли он теперь ей доверять?
Кролик повернул голову боком и, подёргивая носиком, внимательно оглядел всю картину – от флакончика в руках у Мулан до прожжённых повсюду дыр и смущённого лица девочки. Он посмотрел прямо ей в глаза и поднял бровь в некотором недоумении.
– У тебя лицо чистое, – заметил он.
Глава 33
Порочный император
– Ты бы и не смогла мне ничего рассказать до тех пор, пока у тебя был этот мёд, – сказал Кролик. – С его помощью Белая лиса заставляла тебя молчать о ней. Трюк довольно старый: так сказать, сковать уста – она же буквально не давала тебе разлепить рот.
– Так вот почему мне всегда было так сложно вообще что-то говорить в её присутствии! – воскликнула Мулан. Какое же облегчение было наконец-то рассказать всё Кролику начистоту. Пока они завтракали, девочка описала ему свои встречи с Белой лисой, начиная с той, когда Да-Цзи дала ей мёд, и заканчивая вчерашней сумасбродной сценой. – Но этот мёд – он же был на самом деле яд?
– Ещё какой яд, – авторитетно подтвердил Кролик, вонзая передние зубы в финик. – Попробуй ты хоть каплю, тебя ждала бы неминуемая гибель. Но прежде чем умереть в мучениях, ты бы вынуждена была не только молчать обо всём, что касается Белой лисы, – но и выполнять любое её требование.
– Ого! Так, может, это и произошло с Нежеланной дочерью? – спросила совершенно поражённая Мулан.
Кролик перестал жевать, длинные ушки опали.
– Именно это, – промолвил он.
Мулан с досадой опустила глаза. Каждый раз, как она заводила речь о Нежеланной дочери, Кролик заметно погружался в тоску. Снова вспомнив два злобно блестящих глаза, что загнанно уставились на неё из темноты, Мулан поняла почему. Не стань эта девушка Багровой лисой – о, насколько иначе протекала бы её жизнь...
– А тот персик, на который она хотела меня подбить? – спросила Мулан. – Он что, тоже отравленный?
– Нет-нет, – ответил Кролик. – Персик – это столь ценный для Матушки-Владычицы Плод долголетия. Вкусивший от Плода разом исцелится от недугов и получит вплоть до шести тысяч лет жизни – ну, примерно.
– То есть Да-Цзи не лгала, когда говорила, что персик может спасти Сиу?
– Персик сохранит Сиу жизнь, – медленно проговорил Кролик и пристально посмотрел Мулан в глаза, – но громадной ценой.
Его слова зловеще повисли в воздухе, и больше он ничего не сказал. Но больше и не нужно было. Уже от одного тона, каким была произнесена последняя фраза, у Мулан пробежал холодок по спине.