– Так, значит, она всё заранее спланировала, – тихо пролепетала она.
– Да, – отрешённо кивнул Кролик. Он с отсутствующим видом уставился вдаль, явно витая где-то в воспоминаниях. – Любопытно. Она так и зовёт себя Да-Цзи. Похоже, я недооценивал её.
– В смысле? – не поняла Мулан.
– Судя по всему, она действительно испытывала некоторую привязанность к императору – насколько это совместимо с её натурой, – рассудил Кролик. – Я-то думал, она просто хочет иметь над ним власть.
– Она имела власть над императором? – Мулан выпучила глаза.
– Не над нынешним, – быстро добавил Кролик. – Над последним императором предыдущей династии. Собственно, из-за Да-Цзи династия и пала.
– Императорская династия пала из-за Да- Цзи? Ка-а-к?..
Много имён и много обликов принимала в разные времена Белая лиса. Любимым же было для неё обличье красивой земной женщины. По прошествии столетий она до того отточила своё искусство превращения, что способна была предстать созданием столь исключительной красоты и притом столь обаятельным, что мало кто мог противостоять её чарам.
Последний император предыдущей династии, император Чжоу, тоже не смог устоять перед красавицей. Он поддался её обольщению в тот же миг, как увидел, и поддался без всякой оглядки. Да-Цзи сразу стала его верной спутницей и фавориткой. Он осыпал её дарами и не скупился, чтобы доставить ей малейшее удовольствие и угодить её прихотям.
Каждую неделю лучших скакунов из императорских конюшен загоняли до измождения, доставляя из отдалённых южных провинций свежие спелые фрукты к столу фаворитки. Уголь во дворце прежде чем кидать в топку, разбивали на мелкие куски и смешивали с лучшими сортами мёда, чтобы подсластить запах натопленного воздуха, который мог коснуться тонкого обоняния прелестницы. А поскольку ей нравился звук, с которым рвётся шёлк, её покои переполняли образцы тончайшей атласной материи, сотканной величайшими искусницами страны, – чтобы ей было что рвать.
Однако всё это составляло лишь малую толику её непомерных требований. По велению императора четыре сотни деревень были посланы на каторжные работы по возведению для Да-Цзи громадного дворца с отделкой из нефрита и самоцветов. Дворец окружали великолепные сады, в которых был выкопан пруд, заполненный вином. По берегам этого пруда стояли слуги, держащие наготове ветви с нанизанными кусками жареного мяса, чтобы Да-Цзи, проплывая мимо на своём трёхпалубном корабле из золота и мрамора, могла сорвать их и усладить своё чрево. В один день, когда на глазах красавицы с одного из деревьев в её саду упал листок, она настояла на том, чтобы этот листок заменили на ветке таким же, только шёлковым. А затем чтобы шёлком восполнили все упавшие листья. Неудивительно, что по её вине казна страны быстро пустела.
Но не столько её капризы и прихоти привели императора Чжоу к краху; куда большую роль сыграла жестокость Да-Цзи. Довольно скоро ей наскучило плавать в вине, вкушать изысканные яства и тешить себя всяческими роскошествами. Она пожелала новых развлечений. Прослышав, что в сердце истинного мудреца должно быть семь отверстий, императорская фаворитка добилась того, чтобы всех величайших мудрецов страны убили, а их сердца принесли ей посмотреть. Один раз она заметила, как на горячую сковородку случайно упал муравей и зажарился. После этого Да-Цзи настояла на том, чтобы император ввёл в обиход подобную казнь, и наслаждалась пытками осуждённых. Но наивысшая бессердечность её проявилась, когда ей пришла в голову идея понаблюдать за битвой. Не театральным представлением и не стычкой нескольких бойцов, нет. Да-Цзи хотела увидеть самую настоящую битву, как в обычной войне, когда сражаются сотни тысяч солдат.
Чтобы доставить ей это удовольствие, император Чжоу объявил войну соседнему государству. Правда, когда его возлюбленная прибыла на бранное поле, первая битва уже началась, так что он приказал своим солдатам прекратить сражение, чтобы отыскать для Да-Цзи место получше, с хорошим обзором. Он велел им бросить на время бойню и быстренько проложить для неё тропу на самый верх ближайшего утёса. Лишь когда Да-Цзи с комфортом расположилась на вершине в палисандровом кресле, рядом встали служанки с опахалами, а перед ней выросла ваза со свежими фруктами – лишь тогда позволил император своим воинам продолжить сечу. Да-Цзи с интересом взирала сверху на побоище; однако через время даже жестокая резня наскучила ей, и она пожелала вернуться домой. И хотя солдаты императора Чжоу уверенно превозмогали противника, он приказал им немедленно прекратить всякое сопротивление и отступать.