- Ну, что же, новости хорошие. Новый план Тюмени я поддержу. Её Императорское Величество дураков нам посылать не будет. Постройку заводов одобряю и в долю войду. Надеюсь, их проекты готовы?
- И проекты готовы и места под них подобраны. Казанцев сам всю округу объездил. Рассказывали, что землю, как собака обнюхивал, только что - на язык не пробовал, - попытался пошутить Тихомиров.
- Это хорошо. Значит, знает, что делает. Побольше бы нам сюда таких. А то кругом, что за люди? Тёмные, ленивые, нового не приемлют. Приходится силой заставлять, чтобы хоть что-то делали, - тяжело вздохнул Чичерин.
Несмотря на то, что сам он был малограмотным, образованность и стремление к новому в людях ценил и старался таким помогать.
- Надеюсь, будут у нас ещё такие люди.
- Откуда же ты их возьмёшь, Михаил Иванович?
- Араб, который спас Казанцева, тоже не простой человек. Бастард персидского хана, который сейчас на троне сидит. Пообщался я с ним. Во многих науках юноша силён и военному делу обучен. Поехал в Петербург, к Её Императорскому Величеству на службу просится. Я письмо ему для Императрицы-матушки с собой дал, а в письме том просил, что раз войны пока нет, то неплохо бы испытать юношу, а для этого пусть у нас здесь послужит.
- Что ж ты раньше-то мне ничего не сообщил, Михаил Иванович, чего же скрывал-то?
- Не скрывал я, Денис Иванович, проверял. А ну, как не правда-то? - растерялся Тихомиров.
- Твоё дело меня известить, - в голосе Чичерина зазвучал металл, - а я уж сам решу, что - правда, а что - нет. Что ещё про него знаешь?
- Кроме арабского, наш язык хорошо знает. Говорил, что мать у него русская, наложницей у хана в гареме была, она и научила. Цинский язык знает. Жил там пять лет, торговал хорошо. Богатства большие вёз, только все они под Пышмой теперь лежат. В полынью всё провалилось. Конюх Казанцева сказывал, что вместе с богатствами то ли жену, то ли наложницу в той полынье потерял, ещё служанку, двух воинов и двух рабов. Только одежда и оружие при нём остались, да пара вороных жеребцов. Одежда и оружие дорогой выделки были.
- Видишь сколько новостей, а ты говоришь ничего интересного. На какие деньги он в Петербург поехал?
- Я ему дал, а взамен на три года у него каменных дел мастера выторговал.
- Хороший мастер?
- Хороший. Я видел, как Казанцев с ним советовался и внимательно его слушал.
- Что ж, молодец. Хорошего мастера по камню найти трудно. А уж уговорить на себя работать - ещё труднее.
- Денис Иванович, я у тебя порохового зелья хотел попросить, да ружей хотя бы с десяток, а то не солдаты у меня, а крестьяне с копьями.
- Порох, дам. Два ружья дам, больше нет. У самого солдаты такие, что без слёз смотреть нельзя. Ладно, пошли что ли?
Часть VI
ЛИКВИДАЦИЯ.
ДОРОГА.
Погода первого летнего месяца была словно капризная девица, испытывающая прочность чувств своего избранника. То с утра встречала путешественников солнышком и слепила глаза, то поливала дождём, вынуждая их или терпеливо мокнуть, или метаться в поисках убежища. В один из таких моментов Лапин и Агеев прятались в старой заброшенной избушке, что стояла недалеко от дороги.
- Эх, мама, роди меня обратно, - вздыхал Лапин, - ну что за погода? Семь пятниц на неделе!
- У природы нет плохой погоды, Иван, - нравоучительно произнёс Марсель.
- А что у неё есть?
- У неё? - задумался Агеев, - у неё есть шаровая молния, благодаря которой ты освободился по УДО на полтора года раньше положенного срока, а твой друг Валет на пять.
- Хочешь сказать, что нам повезло?
- А что, разве - нет? К тебе и Кощееву молодость вернулась, и возможность начать жизнь заново уже имея такой опыт, который не купишь ни за какие деньги. Или ты думаешь, я не заметил, как вы помолодели.
- А ты? У тебя какие-нибудь изменения произошли?
- Я наблюдал за всеми нами и анализировал. В результате пришёл к такому выводу, что нам всем по двадцать пять лет стало, когда мы провалились сюда.
- Почему по двадцать пять?
- В двадцать пять лет организм человека перестаёт расти. То есть это тот возраст, когда личность полностью сформировалась.
- В твоих словах что-то есть... Скажи Агеев, а ты не жалеешь, что очутился здесь?
- Не знаю, если честно. Всё относительно.
- Понятно. А я вот всё хотел у тебя спросить, откуда ты так хорошо знаешь арабский и историю?
- Я в институте ФСБ учился.
- А на зону как попал?
- А на зоне есть специальная зона, где сидят такие люди, про которых знать никому не нужно. Я, ещё учась в институте, готовился служить за бугром на Ближнем Востоке или в Азии. Отсюда и знание языков. А после окончания института мне сделали предложение, по которому я три года работаю в ИТК, и приобретаю опыт поведения с людьми имеющих криминальный склад ума. Заодно с человеком из особой зоны совершенствую свой арабский язык и нюансы жизни на востоке. А потом нас вместе должны были переправить заграницу. Короче, про нелегалов слышал? Вот, мне светила такая судьба. Если бы не молния в старом цеху, то через месяц я бы зону покинул.
- Ты и покинул, только на месяц раньше. В данный момент ты и есть самый настоящий нелегал, - заржал Лапа, - и какая тебе разница, на востоке или в России?
- Знаешь, сначала люди, проповедующие радикальный ислам, убили моих родителей. А когда я уже учился в ФСБ, погибла моя девушка. Какой-то фанатик взорвал себя в вагоне метро, она оказалась рядом.
- Сочувствую, - сказал Лапин, и, помолчав, продолжил, - а сейчас? Что ты хочешь сейчас?
- А сейчас у меня есть вы, люди из моего прошлого, и я сделаю всё, чтобы это прошлое защитить.
- У тебя - получается, - улыбнулся Лапин, - на постоялом дворе во Владимире ты семь человек вырубил, да так шустро, что я даже не понял, как ты это сделал. А мне ведь и повоевать довелось, и я убивал, и меня пытались неоднократно.
- Тебя, как меня не учили. Я айкидо занимался с десяти лет. В институте пять лет ко всему прочему изучал науку рукопашного боя, а потом на зоне я три года каждый вечер совершенствовал свои навыки. Правда, убивать мне ещё не доводилось, необходимости такой не было, но успокаивать хулиганов приходилось частенько.
На какое-то время мужчины замолчали, каждый задумался о чём-то своём.
- Кстати, Иван, всё спросить хотел, какой у тебя бизнес был, чем ты занимался?
- В основном цветмет. Ещё несколько магазинчиков было. Хаты внаём сдавал. Считай, у меня двадцать квартир было. Как говорится: "вкладывайте деньги в недвижимость".
- А сел за что? В деле статья какая-то смешная.
- Большим полицейским чинам мой бизнес приглянулся, а я в позу встал, мол, такой весь крутой. Вот меня и упаковали. Сначала в СИЗО, чтобы за бугор не свалил. А потом правильные следователи сшили правильное дело и передали в суд. А мне предложили два варианта. Первое: сижу восемь лет. Второе: продаю свой бизнес, и через два года иду с чистой совестью на свободу. Мне восемь лет как-то сидеть было не комильфо. Пришлось бизнес продать.
- Если так судить, то из всех вас реально виновен только Валет, остальные сидят по большому счёту ни за что.
- Маллер точно ни за что. Подставили его, как лоха, причём два раза. Муравьёв сам виноват, отомстить решил и денежки вернуть... Ну, и мстил бы и возвращал, только на хрена было в благородного рыцаря играть?
- А ты бы как сделал? Убил?
- Нее, так не интересно. Я бы маску надел, чтоб фейс не светить, да прижал бы ублюдка где-нибудь в тихом месте. Там молча руки и ноги переломал бы, да и ушёл.
- А деньги?