* * *
- Как тебе, Иван Андреевич, в Пекине? - спросил Лапина глава русской духовной миссии архимандрит Николай, когда они после обедни прогуливались по церковному двору, расположенному на территории миссии.
- Не плохо, святой отец, не плохо. Хоть цинцы и погрязли в своей гордыне, считая весь остальной мир - варварами, но найти с ними общий язык можно.
- Они в гордыне, а ты в распутстве, Иван Андреевич. Больно часто ходишь в "чайные домики".
- Так я не к девкам, отче. Доктор там местный живёт, я с ним язык изучаю.
- А у нас при храме, что же, плохой учитель? Вся твоя дружина уроки посещает, а ты в сомнительные дома ходишь. Разговоры среди твоих ребят уже нехорошие ходят.
- Что за разговоры, святой отец? - насторожился Иван.
- Что все деньги от торговли на непотребных девок и развлечения тратишь, а их самих никуда со двора не выпускаешь.
- Нельзя им пока в город.
- Почему же? - удивился архимандрит.
- Дела не хорошие в городе творятся. На днях казнили Ван Сихоу.
- Это кто же такой будет? - заинтересовано посмотрел на Ивана отец Николай.
- Цинский знаменитый учитель по литературе и истории. Его родные и близкие тоже в опалу попали. Аресты и облавы по всему городу происходят, книги массово сжигают. А в моей дружине ребятки молодые, глупые, часто лезут, куда не надо. Один раз уже пришлось деньги не малые заплатить, чтобы Григория под суд не отдали.
- А сам, значит, в город выходить не боишься?
- Ничего не боятся только дураки, святой отец. А я сторожко, да с оглядкой стараюсь всё делать.
- Ну, хорошо, коли так. А сам что думаешь про эти события?
- Думаю, что плохо сие. Богдыхан отгородился от всего мира, с иноземцами торговать запрещает. Только озеро без проточной речушки в болото превращается. Сейчас император Айсиньгёро Хунли имеет неограниченную власть и сильную армию, но надолго ли? Науки хиреют, знания не приветствуются, учёных мужей на плаху отправляют, историю не чтят. А жизнь, святой отец, на месте не стоит. Ведь не зря же Пётр Великий окно в Европу прорубил. Хотел он, чтобы народ российский новые науки и знания постигал. И Государыня Императрица наша, тоже учёный люд жалует. А без новых знаний ослабнет Цинская Империя, тогда-то Европа и подомнёт её под себя. Флот, что у англичан, что у французов мощный. А со временем станет ещё мощнее. Голландцы и португальцы тоже от них не отстают. И все они живут торговлей, нужны им эти земли.
- А России, значит, не нужны? - с усмешкой посмотрел на Ивана архимандрит.
- Нужны, святой отец, ещё как нужны. Только не можем мы пока с Европой тягаться. Флот у нас не такой сильный и далёк он больно от этих земель. Нам порт хороший нужен на Тихом океане. А пока Европа бодается с Цинской Империей, вести себя стоит тихо и в их дела не лезть. Наблюдать за всеми тихонько со стороны. Покажем нрав, выгонят нас отсюда, а этого нам не нужно. Англичане привыкли брать нахрапом, вот и получают от Богдыхана от ворот поворот. Но это только пока.
- Думаешь, будет война?
- Не сразу, святой отец, далеко не сразу. Пока будет процветать контрабандная торговля в основном. А лет через пятьдесят, думаю, полыхнёт не слабо.
- Слишком далеко загадываешь, Иван Андреевич.
- Но бомба под империю уже заложена.
- Какая бомба?
- Что вы слышали, святой отец, о маковом молочке?
- Мак, это цветок такой? - подумав, спросил священник.
- Да. Так вот из него добывают млечный сок, сушат его, а потом продают под видом лекарства. Опиум называется. Обычно опиум смешивают с табаком и курят. После такого курения человеку хорошо становится, в сто раз лучше, чем пьянчужке от вина.
- Надо же! - удивился архимандрит.
- Только вот в чём дело, святой отец, после того, как человек покурит несколько раз этот опиум, зависимость наступает.
- Какая зависимость?
- Жить без опиума уже не может, дуреет, словно бесы в него вселились. Готов последние деньги отдать, на преступление пойти, лишь бы купить его и покурить.
- Ох, ты, спаси Господи, - перекрестился священник, - а ты откуда про это знаешь?
- Во многих странах побывал, многое повидал, поэтому знаю. Так вот, Англия уже несколько лет как начала торговать этим так называемым лекарством. Насколько я знаю, опиум завозят в Гуанчжоу и там продают.
- Тут и пушек не надо, - невесело усмехнулся архимандрит, - бедняк за это на любое преступление пойдёт, а богатый все ценности отдаст. Да, страшное оружие.
- Согласен, страшное.
- Ну, ладно, иди сын мой, а мне нужно поразмыслить над теми словами, которые от тебя услышал, - сказал архимандрит, перекрестив Ивана.
* * *
В конце февраля 1778 года русский купеческий караван возвращался на родину. Продажа меха, оружия и серебряной посуды принесла солидную прибыль. Обратно Иван вёз хлопок, чай, рис, арахис, шёлк и фарфор. Назад с ним возвращались почти все, кого он хотел увезти с собой в Тюмень. Не считая охраны и матросов с коча, с Иваном были целитель Лю Гуан с двумя помощницами, девять девушек, семь для работы на ткацкой фабрике и две танцовщицы, два мастера боевых искусств, один гончар, три каменщика и два кузнеца. А ещё Кузьма с двумя собачками и двумя попугаями. Чтобы увезти всех этих людей Лапину пришлось сильно потратиться на взятки. Пока караван дошёл до Княхты, он два раза подвергся нападению разбойников. Первый раз они напали ночью, но собачки и охрана вовремя подняли тревогу, и грабителям пришлось спешно ретироваться. Второй раз днём, когда не более пятидесяти всадников постреляли издалека стрелами, но близко подходить побоялись. Всё равно из-за этого пришлось останавливать караван и готовится к обороне. Не дождавшись нападения, караван продолжил путь. Обоз Ивана насчитывал тридцать семь повозок запряжённых двумя лошадьми каждая и одиннадцать верблюдов. До Княхты добирались четыре месяца.
ВОЗВРАЩЕНИЕ.
- Эй, сухопутные крысы, принимай концы, - весело кричал Лапин с коча, - когда их судно приблизилось к новенькой каменной пристани.
Шёл август 1779 года. Три года Иван не был в Тюмени. Из-за ранней зимы и холодов ему со всей командой пришлось перезимовать в Томске. Как только на реках сошёл лёд, они тронулись в путь. И вот он дома.
- Никак царь водяной пожаловал? - отвечали ему со смехом с причала, принимая брошенный канат и наматывая его на кнехт.
- Ага, водяной, и русалки со мной! - продолжал куражиться Иван, обнимая за плечи двух танцовщиц, которых вёз с собой из Цинской Империи.
- Вот мы твоих русалок на уху-то и пустим, - приняв его шутливый тон, отвечали портовые рабочие.
- Тогда я вас сам в русалок превращу, - припугнул расшалившихся работников Лапин, спрыгивая на берег.
С коча спустили трап и вслед за Иваном на пристань потянулись другие пассажиры. Все с любопытством осматривали город, куда они приехали жить.
- Эй, уважаемый, - обратился Лапин к одному из портовых рабочих, - а не подскажешь, где можно найти Марселя Каримовича, городничего местного?
- А чего же не подсказать, подскажу. Они со своею женой на именинах у воеводы.
- Ох, ты! - удивился Иван, - ну держи тогда рубль, выпей за их здоровье.
Приказав пока никому никуда не расходиться, Иван с Макаркой отправился к дому воеводы.
* * *
- Ваш благородие, - подошёл к Агееву один из слуг воеводы, - там господин какой-то вас требует. Если, говорит, Марсель Каримович не выйдет, он какой-то Мулен Руж устроит. Прям так и сказал.