- А много ли каждому причитается, Иван Андреевич? - спросил Григорий.
- По две тысячи каждому.
Толпа взволновано зашумела. Это были большие деньги. На них каждый мог себе три больших дома поставить и ещё бы осталось.
- Поэтому, - продолжал Иван, - главная ваша задача, это постройка дома.
- А деньги на строительство? - не унимался Григорий.
- Ты сначала договорись с Его благородием капитаном-поручиком Казанцевым, где и какой дом будешь ставить, потом найди строителей и обговори с ними цену, а потом и ко мне приходи. За какую цену договоришься строить дом, ту и выдам тебе.
- А если я не хочу строить дом? Я за такие деньги и так хорошо поживу, - не унимался казак.
- Григорий, вспомни, как мы с тобой познакомились!
Ивану этот разговор начинал не нравиться. Этот вояка своими речами смущал других бойцов. Нет, денег ему было не жалко, он их мог отдать прямо сейчас. Только ничего хорошего из этого не выйдет. Ударятся ребята во все тяжкие и останутся ни с чем. А так хоть дом у каждого будет. Да и дисциплина от разгулов сильно пострадает.
- Ну, помню, и что?
- А то, что когда мы встретились, у тебя денег даже на миску каши не было. А возвращались-то вы с войны с богатой добычей.
- Когда это было, Иван Андреевич! Я за эти годы-то уже всякого навидался, знаю, как жить, - самодовольно усмехнулся Григорий.
- Так если "навидался", чего успокоиться не можешь? У каждого мужчины дом свой должен быть! Дом, куда он приведёт свою жену и где вырастит детей, которые в старости будут радовать его внуками. Запомни, ещё древние говорили (а может не древние), что каждый мужчина должен построить дом, вырастит сына и посадить дерево. А без дома мужчина - не мужчина, а голь перекатная без роду и племени.
- Значит, не дашь денег? - грустно спросил Григорий.
- По двадцать рублей всем выдам сегодня, на неделю отдыха этого хватит с избытком. За это время вы должны и отдохнуть и решить все дела со строительством. Через неделю с утра жду всех здесь. Макарка!
- Что, Иван Андреевич?
- Держи задаток и расписывайся.
Все стали подходить к Лапину, который стоял возле стола, на котором лежал журнал и мешок с деньгами. Расписавшись в получении оговорённой суммы, бойцы отходили в сторону, ожидая своих друзей, с которыми они сейчас собрались идти в ближайшее питейное заведение. Когда все ушли к Ивану Андреевичу, подошёл Кузьма.
- Ну, что скажешь, Кузьма? Тоже будешь, как Григорий просить, чтобы я тебе все деньги отдал? - хитро поглядывая на парня, спросил Иван.
- Нее, я по питейным домам не хожу. Собачки, запаха кабацкого не любят. Я тебя о другом хотел попросить.
- О чём же?
- Дом у тебя большой, охрана нужна.
- Нужна, согласен.
- Разреши, Иван Андреевич жить у тебя и охрану нести.
- Неужели своего собственного дома не хочешь? Не хочешь быть господином самому себе?
- Подле тебя моё место, Иван Андреевич. Ты тогда на Енисее меня телом своим закрывал от людей диких. И за товарищей побитых вернул долг сполна. Дал я себе зарок с того времени - служить тебе верой и правдой.
- Рад слышать, Кузьма, от тебя эти речи. Так тому и быть, назначаешься с этого дня начальником охраны в моём доме. Если ещё люди нужны, подыщи и приведи ко мне, если понравятся, будет в твоём подчинении работать.
- Хорошо, Иван Андреевич. Я, пожалуй, к калмыкам в слободу съезжу, там присмотрю ребяток.
- Съезди, Кузьма, присмотри. Что ещё? Вижу, вопрос тебя какой-то мучает.
- Я хотел узнать, кто этот человек, что в странном домике за усадьбой живёт?
- Этот истопник, - улыбнулся Лапин, - а домик называется бойлерная.
- А что это такое, бой-лер-ная? - по слогам выговорил Кузьма новое слово.
- Это, Кузьма, домик с механизмами, при помощи которых в холодное время года весь мой "замок" можно отапливать, как печкой. Поэтому этот человек, которого зовут Анисим, для нас очень ценен. Подбери к нему на всякий случай какого-нибудь мальчонку, чтобы при нём был и учился управлять бойлерной.
- Понял, Андрей Иванович.
- Тогда вот тебе пятьдесят рублей, приоденься получше, всё таки теперь начальник моей охраны. Останутся деньги, используй на своё усмотрение. Всё, ступай.
Чуть позже возвратился Лю Гуан. С ним Иван сходил в ресторан, где показал помещения, в которых целителю и его ученицам предстоит работать. Помещения Лю Гуану очень понравились. После этого Лапин показал ему несколько эскизов, на которых были чертежи и рисунки домов.
- Выбирай Лю Гуан, какой дом хочешь себе построить. Я обещал тебе достойную жизнь, пора начинать выполнять свои обещания.
- Благодарю тебя, Иван Андреевич, - поклонился целитель,
- мне все дома нравятся. Поэтому разреши выбор дома оставить за тобой.
- Эх, хитрец ты, Лю Гуан! Ну, что же, пусть будет по-твоему. Мне нравится вот этот дом, - указал Лапин на один из эскизов, - места под новые дома уже определены. С завтрашнего дня приступим к строительству. Каменщики, что приехали с нами этим и займутся. Первое время поработают с местными работниками, которые мой особняк строили. Всё-таки у тебя на родине дома ставят немного по-другому.
- Благодарю, Иван Андреевич. А где до этого времени я со своими девушками буду жить?
- Тебе комнаты, которые я для вас отвёл, нравятся? - спросил Иван и, дождавшись кивка, продолжил, - вот в них и будете жить. А сейчас иди, мне своими делами нужно заняться.
Лю Гуан снова поклонился и вышел. Оставшись один, Иван стал составлять план первостепенных дел. В первую очередь ему требовался повар или повариха. Не в ресторан же постоянно бегать. Территория вокруг дома тоже не маленькая, поэтому садовник был необходим. За чистотой помещений присмотрят китайские служанки, а вот в прачечную для стирки и глажки белья стоило присмотреть парочку девушек. Да, дом был большой. Первый этаж занимала просторная зала, в которой стояли кресла и столики. Там можно было принимать гостей. Человек сто свободно могли поместиться. Справа от залы находилась столовая и кухня, а слева спортзал и сауна с небольшим бассейном, попасть в которые можно было только со второго этажа или через небольшую дверь с улицы, и то, если только у тебя был ключ. У Лапина он был. На втором этаже был просторный холл с выходом на балконы. Один балкон располагался над центральным входом, а второй выходил на задний двор усадьбы. От холла справа размещались помещения для проживания прислуги. Слева была небольшая столовая, совмещённая с парой комнат, в которых можно было принимать гостей. Далее шли три спальни, одна из которых являлась спальней Лапина. Она была совмещена с рабочим кабинетом, в котором Иван хранил бумаги и ценности. Лестница в спортзал вела из спальни. Третий этаж был почти похож на второй. Правую половину этажа занимали спальные помещения, а левую комната для игры в бильярд, комната для танцев и музицирования, библиотека. Библиотека находилась над спальней и кабинетом Лапина. В неё можно было попасть только по лестнице из кабинета. Все спальные помещения в доме имели туалет и ванну. Бойлерная, отопление и канализация стоили столько же, сколько стоил весь дом Ивана. Это всё вместе обошлось ему в пятнадцать тысяч рублей. Ресторан и гостиница вместе стоили двадцать тысяч. Зато привёз он из путешествия в Китай сумму в тридцать раз больше затраченной на общее строительство. Плюс имелся товар, который тоже стоил не мало.
На другой день Лапин вместе с Маллером и Казанцевым отправился на стекольный завод. Учредителями завода были только друзья, поэтому посторонние сюда допуска не имели в отличие от первых трёх заводов. Да и туда старались никого не пускать из соучредителей. А все работники подписывали бумагу, по которой в случае разглашения технологий производства или описания механизмов, на них накладывался такой штраф, за который они не расплатятся всю жизнь. Поэтому сотрудники лишнего не говорили. А если им вне завода задавали чересчур прямые вопросы, то включали дурочку, а сами докладывали об очень любопытном человеке Агееву. Эти действия поощрялись премией. За время отсутствия Лапина скоропостижно скончалось пятеро таких любопытных. Причём один из них был иностранцем, а остальные из Тамбова и один местный. Насильственной смертью умер только один, на него ночью напали "бродячие" собаки и закусали до смерти. Остальные же, кто случайно упал в реку и утонул, кто отравился грибами, у кого просто остановилось сердце, а один и вовсе повесился, оставив предсмертную записку, в которой говорил о неразделённой любви. Конечно, умирали не сразу, да и не все годились в смертники. Прежде, чем что-то предпринять, Агеев тщательно изучал, что это за любопытный человек такой попался? Любознательность - это черта характера или приказ чей-то исполняет? Те, кто реально что-то разузнали уже на том свете, остальных кормили дезой. Один из дворянчиков, который работал на лакокрасочном заводе в небольшом чине и составлял отчётные документы, вынес и передал кой-какие бумаги иностранцу. Зарубежный гость увёз липовые документы, а продавец тайн повесился. Причём Кощеев запустил среди рабочих слушок, что повесился тот не от неразделённой любви, а от того, что лишнего говорил.