ЧАСТЬ II
ГАРДЕМАРИН.
ПРИСЯГА.
Ветреным облачным днём 1 мая 1787 года на плац внутреннего двора Морского кадетского корпуса чётким строем вышли выпускники. Посредине плаца стояли четыре одинаковых стола покрытых белыми скатертями. На некотором расстоянии от них застыли офицер-знамёнщик, держащий Андреевский флаг и его ассистент. После нескольких команд общий строй разбился на четыре квадрата различной величины и замер напротив столов. К каждому столу подошёл священнослужитель. Примечательно, что кроме православного батюшки, перед которым образовался самый большой квадрат из выпускников, к другим столам подошли священнослужители других конфессий: католический ксёндз, лютеранский пастор и мусульманский мулла. Стоящий в центре самого большого квадрата Иван Казанцев плохо видел все эти подробности, он старался слушать команды. Вот православный батюшка, держа в одной руке крест, а в другой Евангелие, прочитал молитву и осенил крёстным знамением стоящих перед ним отроков. После чего попросил собравшихся выпускников повторять за ним:
- Я (имярек).
- Я Казанцев Иван Алексеевич, - громко произносит юноша, а рядом звучат десятки других имён и фамилий.
- Обещаюсь Всемогущим Богом верно служить, - слегка распевно продолжает батюшка.
- Обещаюсь Всемогущим Богом верно служить...
- ... В чём да поможет мне Господь Бог Всемогущий. - Вслед за священником повторяют выпускники последние строчки присяги.
После чего над плацем звучит голос адмирала Ивана Логиновича Голенищева-Кутузова:
- Поздравляю всех с производством в чин гардемарина!
Через две секунды воздух на плацу разрывается от троекратного: "УРА!" и, разлетаясь эхом, ударяется об стены училища, заставляя дребезжать оконные рамы, перед которыми собрались мальчишки из младших групп, смотрящие с восторгом и завистью на выпускников.
ГДЕ МОИ СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ?
В столовой комнате трёхэтажного особняка, что стоял недалеко от Фонтанки, Иван Казанцев и ещё трое его друзей отмечали окончание кадетского корпуса. Вместе с ними в столовой находились Лапин и Кощеев, специально приехавшие ради такого случая из Тюмени. Больше, к сожалению, никто приехать не смог.
- Ну, как вас там, гардемарины, - встал Игнат с полной рюмкой водки, в отличие от юношей, у которых в бокалах было вино, - будущие морские волки! Желаю вам драть всех овец, которые встретятся на вашем пути! Никогда не склоняйте свою голову перед опасностью, но и на рожон не лезьте. Глупо умереть может каждый, для этого большого ума не надо. Только волк - это не овца, которая покорно подставляет свои бока под нож. Волк - это хищник, который чует опасность и правильно на неё реагирует. И ещё... Берегите свою дружбу! Помогайте друг другу в трудную минуту. Настоящий друг никогда не оставит своего товарища в беде! Помните, предавший друга - хуже Иуды! Короче, за вас, гардемарины!
Все собравшиеся с удовольствием поддержали Игната, и дружно опустошили свои бокалы. После этого немного закусили, и тут встал Лапин.
- Господа, если честно, то я искренне вам завидую. У вас сейчас такое время, когда можно загадать любую мечту и стремится к ней, потому что для этого есть всё! Есть молодость, есть силы и желания!
- Денег нет, - выкрикнул один из гардемаринов.
- А для чего тебе деньги? - слегка прищурившись, посмотрел на него Лапин?
Молодой человек слегка растерялся от такого вопроса. Он был из польских дворян, которые ещё при Петре I поступили на русскую службу, но большими успехами похвастаться не могли. Семья была небогатая. Юноша с раннего детства часто слышал, как мать упрекала отца в отсутствии денег.
- Как это для чего? Есть, пить, одеваться, - усмехнулся гардемарин.
- А ты разве сейчас голодаешь, или одет, как нищий? - в тон ему спросил Лапин.
- Нет, конечно, - не нашёлся с ответом молодой человек.
- Запомни одну простую истину... Умный человек деньги потратит на дело, а дурак их растратит на то, без чего спокойно можно обойтись. Дорогие наряды и конные экипажи, куча ювелирных украшений, роскошные балы и развлечения - это всё мишура. За всем этим зачастую прячутся глупые и недалёкие люди.
- Не хотите ли вы сказать, что наша Государыня Императрица...
- Ты орлицу с индюшкой не сравнивай! - жёстко перебил его Лапин. - Не хватало ещё, чтобы кто-то правительницу земли русской нищей считал! Ей по статусу положено быть самой богатой и нарядной!
- Мы дворяне, верные слуги Её Императорского Величества! Нам тоже положено... - не унимался молодой шляхтич, которому похоже вино ударило в голову.
- Ничего не могу сказать про ваших родителей, молодой человек, но за какие заслуги именно вам что-то положено?
- По праву рождения! И не тебе, купец, об этом рассуждать!
Собравшиеся за столом люди примолкли, а Иван Казанцев уже пожалел, что пригласил в гости этого гардемарина. И вдруг в напряжённой тишине:
- Жалко, такой хороший женщина, а отец барыга, спекулянт!!! - процитировал Игнат, после чего громко заржал.
Лапин, который уже хотел проучить этого юнца, глядя на Игната тоже рассмеялся. Остальные ничего не поняли, а молодой шляхтич не знал - обижаться ему или нет. Вроде обидного ему ничего не сказали, но и причину смеха он понять не мог.
- Ладно, - продолжил, отсмеявшись Лапин, - сегодня у нас праздник и споры нам ни к чему. Давайте лучше выпьем за здоровье, которое не купишь ни за какие деньги!
- За здоровье Её Императорского Величества Государыни Императрицы! - вставил своё слово шляхтич.
Все снова дружно подняли бокалы и осушили их до дна.
- А где вы будете служить, господа гардемарины? - обратился ко всем Кощеев.
- Нас приписали к 100-пушечному линкору "Ростислав", - похвалился один из гостей.
- Неужели 100-пушек? - наигранно удивился Игнат.
- Да! На этом корабле мы сможем победить любого врага, разнеся его суда на мелкие щепки!
Игнат подмигнул Лапину. Мужчины уже поняли, что парней немного развезло и пора приступать к следующему номеру сегодняшней программы. По знаку Ивана Андреевича в комнату вошли три музыканта и четыре молодых девушки, которых не так давно проверил доктор и сказал, что они совершенно здоровы. Вино в этот вечер лилось рекой, музыка и песни не умолкали, а ночью комнаты наполнились женскими стонами...
- Вовремя ты, Игнат, меня фразой срубил, - говорил Лапин, сидя при свете керосиновой лампы с Кощеевым в одной комнате.
Друзья нехотя перекидывались в картишки. Молодёжь давно разошлась парочками по комнатам, но кто-то же должен был контролировать эту гулянку. Были, конечно, и слуги, но мало ли что...
- Я, как увидел, что у тебя глаза кровью начали наливаться, решил, что кранты пришли к котёнку! А зачем праздник портить?
- Ты прав. И не доказал бы ничего, да ещё кучу проблем мог бы заиметь. Если уж в наше время дураков хватало, а тут видишь как: "По праву рождения". И ведь не поспоришь.
- Поэтому и нечего бисер перед свиньями метать. Другие два пацанёнка вроде ничего, а этот с гонором попался. Жизнь, видать, ещё не била.
- Бывает такой гонор, что: "горбатого только могила исправит". И что Иван в нём нашёл?
- Да он, похоже, сам пожалел, что пригласил этого шляхтича в гости. Конечно, гонор - это хорошо, но только, как приложение к уму.
В этот момент в одной из комнат раздались громкие женские стоны.
- Эх! - воскликнул Лапин, - где мои семнадцать лет? Ни забот, ни хлопот и по барабану все проблемы.
- А ты чего для себя красотку не подобрал? Сейчас бы тоже развлекался...
- Вот не поверишь, Игнат, мне моей Танюшки вполне хватает. Конечно, когда слишком долго без неё, то накопившиеся пары скидываю с какой-нибудь девицей, но только лишь. А с ней реально, хорошо так и уютно. Я удивляюсь Казанцеву и Агееву. Были бы у меня такие взбалмошные жёны, то давно бы прибил нафиг. А этим нравится.