В городе начался белый террор. По улицам шныряли озверелые банды из сынков местной буржуазии, из местных и пришлых офицеров. Они расстреливали не успевших уйти из города коммунистов, советских работников и красноармейцев. Тысячами трупов борцов за Советскую власть контрреволюция отметила свою победу.
Писатель Галимзяи Ибрагимов так описывает события тех дней:
«…Возглавлявший Военную коллегию товарищ Мулланур Вахитов, до самых последних минут не допускавший даже мысли о возможности падения Казани, не предпринял никаких мер к спасению себя и сотрудников вплоть до того момента, когда город уже был захлестнут волной контрреволюции, и, таким образом, он очутился в окружении чехословацких банд.
В дальнейшем трагедия развивается в следующем порядке.
В тот же день, часов около пяти пополудни, товарищ Наби Вахитов зашел в здание Казанского мусульманского комиссариата, но здесь никого не застал, нашел лишь записку, написанную рукой Мулланура: «Наби! Чехи вошли в Казань, мы уходим. Спасайся». На Грузинской улице (теперь улица Карла Маркса) Наби Вахитов встретил автомашину Военной коллегии. Шофер доложил, что Мулланура и Маликова он отвез на Арское поле и оставил их на одной из улиц, а дальше куда они направились, он не знает. Затем Наби встретил сотрудника Военной коллегии Полтаржицкого, сообщившего, что Мулланур находится на квартире своего отца. И действительно, у отца Вахитова он застал Мулланура, сбросившего военную форму и выглядевшего франтом в гражданской одежде. Отсюда они уходят оба вместе и на улице расстаются.
На другой день, часа в два дня, Наби увидел Мулланура на берегу озера Кабан. Здесь Мулланур ждал товарища Балчкук с паспортом. Ему доставили паспорт учителя. Затем Мулланур, Султан Саинов и татарин-проводник сели в лодку и отправились по озеру Кабан в деревню Борисково. Здесь они начали искать пристанище, куда бы можно было временно скрыть Мулланура.
В то время в Борискове жил на даче с семьей известный писатель и историк Газиз Губайдуллин, старый знакомый Мулланура. Товарищ Вахитов послал Губайдуллину записку с просьбой приютить его у себя на несколько часов. Газиз Губайдуллин отказал.
Тогда Мулланур отправил сопровождавшего его татарина-проводника к своему отцу Муллазяну за некоторыми своими вещами. За домом, где квартировал отец Мулланура, белой контрразведкой уже было установлено наблюдение. Прибывшего посыльного тут же задержали и стали допрашивать. Оказывается, проводник по-русски не знал ни слова и не смог отвечать на вопросы контрразведчиков. Считая, что проводник симулирует, его зверски избили и окровавленного доставили в комендатуру. Здесь начинается новый допрос при помощи переводчиков. После долгих истязаний проводник был вынужден признаться и указал, где находится Мулланур. Переводчик татарин-солдат сказал: «Я Вахитова очень хорошо знаю. Я его опознаю».
Белый офицер в сопровождении нескольких чехов, солдата-переводчика и проводника отправляется на автомашине в деревню Борисково для поимки товарища Вахитова.
Его задерживают. Солдат-переводчик говорит растерянно:
«Я Вахитова знаю, с ним я в 95-м полку служил. По фигуре тот был здоровенный и с усами, закрученными вверх. Это не он».
Оказывается, он знал Наби Вахитова. Мулланур, видимо, опасаясь, что по ошибке может погибнуть другой, тем более его родственник, товарищ Наби, возразил:
— Мусульманский комиссар коммунист Вахитов — я. Другого большевика-комиссара Вахитова не существует!
Варвары тут же арестовали его, обыскали и повезли в город…»[20]
Славное имя
Пусть умру я, но оставлю имя скромное мое.
Подвиг мой, моя работа пусть всегда зовут вперед.
Разъяренные буржуазные националисты, узнав, что Мулланур Вахитов взят в плен, ликовали. На одном из своих сборищ в доме Шакира Бахтеева верхушки татарской буржуазии, буржуазной интеллигенции и духовенства, обсудив вопрос о Муллануре Вахитове, решили послать к чешским властям делегацию, чтобы передать им свой приговор: «Вахитов должен быть уничтожен». Делегацию возглавил мулла Габдулла Апанаев.
Казанская контрреволюция приговорила Мулланура Вахитова к смертной казни. Этот приговор был представлен на утверждение находившегося тогда в Самаре «Комитета Учредительного собрания» («Комуча»), в состав которого входили и представители татарской буржуазии. Приговор был утвержден.
Муллануру Вахитову удалось из тюрьмы сообщить через своих знакомых родителям о том, что он находится в заключении. Мать каждый день приходила в тюрьму, приносила пищу, белье, но ее к сыну не допускали. Только после долгих ее настояний тюремная администрация, сообщив, что Мулланур Вахитов осужден на 4 года каторжных работ, назначила ей свидание с сыном.
20
Из предисловия Галимзяна Ибрагимова к сборнику воспоминаний: «Великий революционер Востока Мулланур Вахитов», Казань, 1919. Отрывок специально для этой книги переведен с татарского А. К. Маликовым.