— Вы проделали?..
— Я Римус, причём довольно неплохой, профессор. Проникнуть в город посреди ночи не так и сложно, особенно когда у него есть бухта… Впрочем, поймать её живой всё равно было довольно проблематично. Эти «ведьмы»… Так они себя называют? Я читал об этом в вашей научной работе… обладают поразительными силами…
Ниро провёл указательным и средним пальцами по волосам девушки. Она стала брыкаться в отчаянной попытке вырваться из своих пут, однако верёвки были слишком крепкими, чтобы их могли разорвать нежные женские ручки.
— Она была довольно опасна в ту ночь, но сейчас её силы исчезли. Почему? Мне, а вернее «нам» необходимо это узнать профессор.
— И вы хотите, чтобы я…
— Провели вскрытие, — кивнул Ниро. — Или вивисекцию. Простите, я не уверен, как этот процесс называется в академической среде.
Липен ещё раз посмотрел на юное лицо девушки и вздрогнул, когда почувствовал взгляд её мокрых карих глаз:
— Боюсь… Боюсь, вы ошиблись. Я разбираюсь в растениях, во флоре, животные… — мужчина поправил свои очки. — Вернее, прочие живые существа — это не моя специальность. Вам лучше найти кого-нибудь ещё…
— Вот как… — Ниро прикрыл глаза и медленно кивнул.
— Я понимаю… Тогда последний вопрос. Вы побывали среди людей и своими глазами видели их жизненный уклад… — мужчина прошёлся к небольшому шкафчику, открыл его и достал железный поднос, на котором лежали разные вещи — шляпка, сумка, перо, чернила… Из всего этого Ниро подобрал маленькую стеклянную колбочку и открыл её. Повеяло травянистым ароматом. Внутри блестела голубоватая жидкость.
— Вы можете предположить, что это такое? Все эти вещи мы нашли на пленнице.
— Ах, это… — Липен сперва хотел сказать, что ничего не знает, но затем присмотрелся к колбочке и нахмурился.
— …Судя по запаху… Это похоже на южную амброзию.
— Южную амброзию?
— Это особый сок, который вырабатывают деревья на южном полушарии… Вернее не столько вырабатывают, сколько испаряют… Это сложный процесс, простите.
— И чем полезен этот сок?
— К сожалению, помимо слабого флуоресцентного качества, наука, по крайней мере на данный момент, не знает ему никаких применений, — сказал Липен.
— Никаких применений… Занятно, — Ниро погладил свой выпирающий подбородок. — Благодарю вас, профессор, этого более чем достаточно, — сказал принц и вдруг таинственно улыбнулся. Липен опешил. Он заметил блеск в его пурпурных глазах… Неужели он что-то понял? Но что?..
После этого Ниро приказал привести в шатёр некого мастера и, пока тот находился в пути, задал Липену ещё несколько вопросов про «Южную амброзию». Эльф рассказал ему всё, что знал сам. Наконец они попрощались. Натуралист поклонился, — Ниро этого даже не заметил, — и, с разрешения его Высочества, вышел.
Возвращаясь назад, Липен увидел, что стражники провожают в палатку с пленницей ещё одного эльфа. У него была квадратная голова и мохнатые брови. На его груди висел некогда белый, а теперь заляпанный красным фартук. Липен почувствовал сильный кровавый смрад, когда этот незнакомец прошёл мимо него. Из его нагрудного кармана выпирал скальпел.
Липен посмотрел на голубые небеса и печально вздохнул…
А ведь всё могло быть совсем иначе.
Воистину, история — это чреда прискорбных случайностей…
…
На следующий день солдаты проснулись под канонаду из медных труб и сразу затрепетали. Труба прогремела три раза. Значит, армия собиралась на марш.
Эльфы заволновались. Неужели спустя столько дней стояния на месте их собираются отправить на штурм города..? Солдаты побледнели. Нет, не может быть… Они даже не соорудили ещё осадные орудия. Это было сущее безумие…
И действительно, вскоре обнаружилось, что армия направляется не в город, но в обратную от него сторону.
Эльфы выдохнули, а потом удивились ещё сильнее.
Они что, возвращаются в Мемфис?
Что вообще происходит?
Неужели они пришли сюда, постояли пару дней, а теперь поворачивают назад? Это же… Это же просто не имеет никакого смысла! Может его Высочество маршал хотели таким образом выманить противника? Что ж, у него не получилось, но разве этот план стоит таких усилий?
Этим же вопросом задавались другие генералы, которые в это время находились в Мемфисе, а также всевозможные аристократы и столичная элита. Все они были обескуражены странными действиями главнокомандующего Ниро. Многие ставили под вопрос его адекватность, и только император имел абсолютную веру в своего брата. Он тоже находил всё происходящее немного странным, но для него это было не столько поводом что-то заподозрить, сколько верным доказательством того, что Ниро работает; последний всегда был немного необычным, немного не таким, как другие, и в то же время он всегда был умнее всех остальных. Опыт научил Мар II, что, если его брат делает что-то странное, то скорее всего проблема не в его голове, а в головах всех остальных — они просто не могут понять его задумки.