Старческая деменция? Отчаяние? Бред? Это звучало, как бред! С юридической и с человеческой стороны. Два незнакомых человека не могут вступить в брак, рожать детей. Детей! И лишь потому, что престарелому придурку этого хочется.
- Или я тебя уволю без выходного пособия и с волчьим билетом.
- Вот как? - это меняло дело, в корне.
- Мальчик, Мирослава - всё, что осталось от моей семьи, я пойду на что угодно, чтобы защитить её даже от неё самой, против её воли в том числе.
- Как вы себе представляете юридическую сторону этого процесса? - спокойно произнёс Максим, собравшись, голос не дрогнул, даже уголок губ пополз вверх в снисходительной ухмылке. - Кто может дать гарантии, что я, будучи в статусе законного мужа, не обдеру, как липку, вашу Мирославу, когда вы почиете с миром?
- Об этом позаботится штат юристов, они не зря свой хлеб едят, не волнуйся.
- Что ж, уверен, вы отыщите достойные рычаги давления. Но как вы собираете самой Мирославе представить эту новость? Думаете, она захочет связать свою жизнь с незнакомым мужчиной? У нас не феодальный строй.
- Она захочет, - махнул рукой. - У неё была возможность выбрать себе специальность, место жительство, мужчину, я старался не лезть в её жизнь, насколько это возможно. Теперь за неё буду решать я, раз она не может.
- Вы уверены, что она не может? У неё какие-то проблемы? Психические? Умственные? - Максим Аркадьевич положил ногу на ногу и приготовился вести торг.
- С медицинской точки зрения - нет, я понимаю твою озабоченность, она абсолютно здорова.
- Тогда в чём дело?
- Я уже объяснял. В её нестабильности,её желаниях, которые меняются чаще, чем она успевает что-то захотеть на самом деле, в её друзьях, в конце концов. Один из них рок-музыкант какой-то неизвестной группы, и другой, основной вид деятельности, которого - граффити.
- Граффити - это стрит арт. Сейчас, среди молодёжи, актуально.
- Молодёжи! «Другу», - взмахнул руками, - двадцать восемь лет, и высшее достижение у него - изрисовать электричку. Про рок-музыканта я не желаю говорить. Тебе немногим больше, не так ли?
- Двадцать девять.
- Ты работаешь на меня десять лет, зарекомендовал себя с лучшей стороны и не допустишь, чтобы моя девочка пострадала, а некоторые юридические формальности не дадут тебе ей навредить. Итак, ты согласен.
- Не будет ли лучше сначала познакомиться?
- Выбор простой, Максим Аркадьевич, либо ты лишаешься работы, всего, что ты достиг собственным трудом, и не имеешь ни малейшего шанса начать всё с нуля, либо становишься членом моей семьи. Решать тебе. И решать сейчас.
- Это не самый сложный выбор. Второй вариант, - Максим расслабленно откинулся на спинку кресла. - Надеюсь, я увижу свою будущую жену до свадьбы, впрочем, больше меня интересуют юридические аспекты, на них я бы хотел заострить особое внимание. И, естественно, здоровье Мирославы, так ведь зовут мою избранницу? Раз уж речь идёт о совместных детях, я настаиваю на медицинском обследовании, в свою очередь, я тоже пройду его. Генетические, психиатрические, венерические заболевания.
- Что ж, твои опасения и действия понятны, я поддержу тебя в этом. Завтра прибудут юристы, у них уже готовы договоры, но, вероятно, ты захочешь внести коррективы, я готов к диалогу. В больницу запишет вас обоих Целестина, а пока, считаю, лучше молодым познакомиться. Тем более, свадьба планируется в ближайшее время. Думаю, недели две хватит на подготовку, я хотел меньше, но эта женщина, - речь явно об ассистенте, - утверждает, что платье раньше готово не будет. Ты же понимаешь, что это не будет милая домашняя церемония.
- Вполне, - согласно кивнул.
- Целестина, - нажав кнопку допотопного селектора. - Мирославу сюда.
Что ж, лаконично. Максим перевёл дыхание. Не ожидал, но выбора ему не оставили, пускать псу под хвост всё, чего он добился за десятилетия, он не собирался. А речь шла именно о десятилетиях.
Он не родился с серебряной ложкой во рту, единственная его удача - мама, хороший учитель английского языка, преподававшая в элитной школе, куда брали детей педагогов без внушительного вступительного взноса. Бонус от директора школы, чтобы удержать кадры в голодные годы.
Потом, со временем, стало проще, появилось репетиторство, родители не жалели денег на знания отпрысков, но Максим всегда был на низшей эволюционной ступени развития школьной иерархии. У него был только один выход - учиться и быть «своим» за счёт знаний и железного самообладания.
История повторилась в университете и дальше, на стажировке. Всё это время он работал на Сильвестра, сначала будучи студентом, потом стажёром, а потом и управляющим, проскользнув в компанию чудом - помогли школьные, ещё мальчишеские связи. Максим понимал, что второго такого шанса в его жизни не будет. Не будет никогда, и вгрызался в него, как безумный, учась, как ненормальный, работая с самоотдачей бригады шахтёров, наслаждаясь полученным результатом.