- Доброго вечера, - проговорил бесстрастный Вениамин Рудольфович.
На вид ему было около пятидесяти, может, больше, Мирослава затруднялась сказать точный возраст. С уверенностью можно было сказать только то, что послужной список Вениамина Рудольфовича был блестящий, не один десяток выигранных дел, каждое второе из которых - громкое и неоднозначное.
- Кому как, - дёрнула ногой.
- Уверен, не для вашего дедушки.
- Он уже в курсе, конечно же.
- Иначе меня бы здесь не было, - развёл руками. - Ваше задержание можно считать недоразумением, следов наркотических веществ не обнаружено, а алкоголь в вашем возрасте употреблять уже можно, - снисходительно улыбнулся.
- Да что вы говорите, - фыркнула. - Не обнаружено?
- Нет, - он медленно рвал какие-то бумаги, вероятно, протоколы задержания или осмотра, или ещё что-нибудь, в чём не слишком разбиралась Мирослава. - Более того, вас здесь не было. В это время вы находитесь на борту личного самолёта вашего дедушки, горя желанием навестить его.
- У меня есть такое желание?
- Естественно, - он дорвал последний лист и подозвал пристроившегося в углу сотрудника, что-то ему сказал, тот ушёл, чтобы вернуться с металлическим подносом, поблёскивающим серебром. Вениамин Рудольфович сложил клочки бумаги и поджог их, не сойдя с места, пока не прогорело всё.
- Надеюсь, инцидент исчерпан, - проговорил адвокат старшему из тех, кто производил задержание, и, дождавшись утвердительного кивка, протягивая пальто Мире, встал и двинулся к дверям, всем своим видом показывая, чтобы девушка следовала за ним.
- Я не могу уйти! - Мирослава упёрлась в дверях. - Там Данила! Я видела, как они скрутили его! И били!
- Не здесь, - проговорил Вениамин Рудольфович. - Не здесь, - сжал губы и вытолкнул на свежий воздух Миру.
- Что с Данилой? С Владленом, с ребятами?
- Они задержаны.
- Значит, надо их отпустить, - Мира развела руками и уставилось на адвоката в ожидании положительного ответа, которого не последовало.
- Это невозможно.
- Почему это?
- Наркотики.
- Что наркотики? Они употребляли наркотики? Из-за этого?
- Они распространяли наркотики, Мирослава. Это то, что мне известно на данный момент. Это серьёзная статья уголовного кодекса. Они в разработке уже довольно долгое время, нам повезло вырвать тебя до того, как дело предали огласке, твой дедушка позаботится о том, чтобы твоё имя не фигурировало нигде, мне велено доставить тебя к нему сегодня же.
- А Данила?
- По поводу него указаний не было, - подъехало авто, несложно было угадать, что за ними, водитель вышел и открыл дверь.
- Я никуда не поеду.
- Мирослава, лучше тебе поехать, - примирительно проговорил адвокат и сочувственно улыбнулся.
- Я никуда не поеду, найму адвоката и вытащу Данилу. Он ни в чём не виноват! - развернулась и пошла по набережной, набирая по пути номер такси.
- Это глупо, - догнал её Вениамин Рудольфович.
- Нет! - упёрлась.
- Хорошо, послушай меня внимательно, только внимательно. Ни один адвокат не пойдёт против твоего дедушки, ты ведь это понимаешь? Кроме, может, совсем никакого, которому нечего терять, но такой не поможет твоему другу. Статья слишком серьёзная. Помочь, реально помочь, может только твой дед. Я бы на твоём месте поехал к нему и просил его.
- Он терпеть не может Данилу! Ненавидит его!
- Но он любит тебя, - улыбнулся, Мирославе даже показалось, что тепло, впрочем, адвокаты - лисы, особенно те, что работают на её деда. - Если ты будешь покладистой, уверен, он сменит гнев на милость и поможет твоему Даниле. А вот если ты не поедешь...
Мирослава почувствовала, что её загнали в ловушку, но тогда она не знала, что это ещё не ловушка. Ловушка ждала её впереди.
«Ты выйдешь замуж за того, на кого я покажу пальцем», - заявил дед.
«Будешь тише воды, ниже травы», - добавил.
Он говорил много, повышал голос, что с ним никогда до этого не случалось при внучке. Всё свелось к тому, что Мирослава не в состоянии заботиться о себе, о своих деньгах, о семейном капитале и бизнесе, а значит, это сделает тот, кому дед полностью доверяет, и кто будет под его контролем. Мира может катиться в самостоятельную жизнь, и тогда дед лично позаботится о том, чтобы Данилу упекли на максимальный срок - который он не проживёт в местах не столь отдалённых, деду несложно будет это организовать, - или принять его условия и «зажить человеческой жизнью», «взяться за ум».