— Кто же это сделал?
— Просто кто-нибудь, кто шатался по улице и увидел пустую машину с оставленным в ней ключом. Жюль вполне способен забыть в машине ключ. Кстати, об этой девушке, Мейсон. Могу я навестить ее?
— Конечно. Но если вы рассчитываете выудить из нее что-нибудь, то оставьте эту затею. Ей даны инструкции не отвечать на вопросы, относящиеся к этому делу.
Орас Хоумен только улыбнулся в ответ и позвал боя.
— Хелло, Филиппе, перестань подсматривать в замочную скважину и проводи гостя.
Мальчик бесшумно распахнул перед адвокатом дверь. Мейсон вышел из дома, и темнота поглотила его.
Глава 9
Первым, кого увидел Мейсон, войдя в приемную клиники, был стройный седовласый господин с глазами, поблескивающими за стеклами пенсне. Он стоял перед конторкой дежурной сестры. Позади него маячил молодой человек в сером пальто... Мейсон успел заметить, что у него широкие плечи, угольно-черные волосы и несколько срезанный подбородок.
Женщина за конторкой обратилась к седовласому.
— Без разрешения полиции к мисс Клэр посетители не допускаются.
Мейсон прислушался.
— Вы перевели ее в отдельную палату? — резко спросил тот.
— Ах, вы, вероятно, мистер Олджер? — Сестра сразу стала любезной.
— Да.
— Мы сделали все согласно вашим инструкциям. По телефону вы упомянули, что мисс Клэр — ваша племянница?
— Совершенно верно.
— Я думаю, вы, как родственник, можете навестить ее. Подождите минутку, прошу вас, я сейчас узнаю.
— Спросите также, может ли пройти к ней мистер Стерн.— Пожилой господин кивнул в сторону своего спутника.
— Он ее родственник?
— Да, в некотором роде.
Сестра улыбнулась.
— Очень сожалею, но я должна знать точно, родственник он пострадавшей или нет.
Молодой человек в сером пальто забеспокоился.
— Макс, может быть, мне лучше не ходить?
— Это почему? — раздраженно спросил мистер Олджер.
— Ей это может не понравиться. Стефания подумает, пожалуй, что я хочу воспользоваться положением, в которое она попала... Ну, я просто думал, может быть, лучше подождать немного...
— Чепуха! — отрезал его спутник.
— Я мог бы подождать здесь, пока вы узнаете, как она себя чувствует...
Мейсон прошел по коридору, пропахшему лекарствами, и остановился у одной из дверей. Сиделка в тугонакрахмаленном халате прошла мимо и улыбт нулась ему.
— Ваша пациентка переведена в другую палату, мистер Мейсон.
— В какую же?
— Отдельная палата номер 62. Я провожу вас.
Она немного прошла вперед по коридору и негромко постучала в дверь.
Голос Стефании Клэр ответил:
— Войдите!
Адвокат открыл дверь.
Стефания сидела на постели.
— Откуда все это? — воскликнула она, увидев Мейсона.— От Деда Мороза? Подумать только — отдельная палата, цветы...
— Когда все это появилось?
— Всего несколько минут назад, и совершенно неожиданно.
— Думаю, что вашего Деда Мороза зовут мистер Олджер. Он здесь...— Перри увидел, как изменилось выражение ее лица, и осекся.
— Что случилось?
— Дядя Макс,— прошептала Стефания.— Как он узнал об этом?
— Да из газет конечно! Вам не приносили газеты, а то бы вы увидели на первых страницах свое фото. Вся эта история — настоящая находка для газетчиков. А что, собственно, вы имеете против своего дядюшки?
— Ничего особенного. Просто он до сих пор хочет командовать мной. Никак не может понять, что я уже достаточно взрослая.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Около года назад.
Мейсон присел на край кровати.
— Если вы хотите сообщить мне что-нибудь о вашем дядюшке, то поторопитесь. Он внизу. В приемной.
— Он... Он один?
Мейсон испытующе взглянул на девушку.
— Нет, с одним молодым человеком весьма мужественной внешности, но, кажется, чересчур застенчивым...
— О! Это, конечно, Джексон! Как это похоже на моего дядю — притащить его сюда!
— Ну так что же дядюшка? — напомнил Мейсон.
— Он старший брат моего отца, и у него большое состояние. Когда мама и папа умерли, дядя Макс взял меня к себе. Мои родители не оставили мне ни гроша. Сначала дядя боялся, что я возомню себя богатой девушкой и привыкну швыряться деньгами. Он все время старался внушить мне, что взял меня к себе только из милости.
— А вам это, конечно, не нравилось?
— Это меня ужасно злило. Потом я нашла работу и стала жить самостоятельно. Тогда в нем вдруг проснулись родственные чувства. Он стал делать мне подарки, заставлял шить дорогие платья и даже нашел мне жениха.