— Быстрее, дочь моя! — крикнула она, очнувшись от своих мыслей.
— Мы едем со скоростью больше ста километров в час,— возразила сестра Магдалена.
И в самом деле, старый «фиат» уже дребезжал и шатался. Мать Анна-Мария снова погрузилась в размышления.
«...Готова держать пари, он опять попросит меня лгать! — думала она.— Ах! Почему, Ваше Преосвященство, вы сами не лжете, вместо того чтобы обременять этим такую старую несчастную деву, как я?»
Послышался резкий визг тормозов, «фиат» отбросило в сторону, и сестра Магдалена произнесла несколько слов, подозрительно похожих на проклятия. Потом твердой рукой выпрямила машину, в то время как большая «ланчия», резко повернув, ударила в бок их «фиат». Обе машины остановились. Красная от гнева, сестра Магдалена высунула голову в окно и закричала:
— Вы не можете быть внимательнее! Вы что, пьяны?
Двое мужчин вышли из «ланчии» и не спеша приблизились. Оба были темноволосы, с лицами латинского типа и оливкового цвета, оба небольшого роста и вполне прилично одетые. Старший церемонно снял шляпу.
— Пожалуйста, простите нас! Надеюсь, вы не ранены?
— Нет, разумеется, нет,— раздраженно ответила мать-настоятельница.— Но будьте впредь осторожнее.
— Вы — мать Анна-Мария? спросил мужчина в шляпе.
— Да. Вы знаете меня? — заинтересованно спросила мать-настоятельница.
— Я не имел этой чести, но жаждал встречи с вами.
— В самом деле, сын мой? Ну что ж! Вам придется отложить эту встречу до другого раза. Мы торопимся. Прошу простить нас.
Человек в шляпе улыбнулся. У него были отвратительные зубы, желтые и неровные.
— Огорчен, но я тоже тороплюсь.
Он открыл дверцу и влез в «фиат».
— Вы сошли с ума! — запротестовала мать-настоятельница.— Прошу вас, немедленно покиньте нашу машину!
— Ну, спокойнее, мадре. Я же вам сказал, что нам нужно поговорить.
Сестра Магдалена повернулась и схватила мужчину за руки.‘
— Выходите! — закричала она.— Выходите, или...
Она вынуждена была замолчать, увидев большой револьвер, который мужчина сунул ей под нос.
— Или? — спросил он, улыбаясь.
— Это нападение? — хладнокровно осведомилась мать Анна-Мария.
— Нет — просто просьба об аудиенции,— ответил мужчина в шляпе.— Теперь отъезжайте, сестра моя,— сказал он, приставив дуло револьвера к затылку сестры Магдалены.— Следуйте за машиной моего друга. И никаких фокусов! Я знаю, что вы мечтаете попасть в рай, но подумайте о той работе, которую вы должны еще проделать, чтобы помочь бедным рыбакам, таким, как мы, выполнить свой долг.
Ни слова не говоря, сестра Магдалена последовала за «ланчией», которая медленно тронулась в путь.
Глава 3
У И. С. был насморк. В связи с этим его настроение постоянно менялось, что неизбежно отражалось на персонале. И. С., жертва насморка, представлял собой забавное зрелище: красный, распухший нос, слезящиеся глаза, шелушащиеся ноздри, хриплый голос... Он был похож на старое агонизирующее животное.
Кроме того, он не мог курить свои обычные окурки «Гаваны». Он удовлетворился тем, что помутневшими глазами пристально посмотрел на кружку из баварского фаянса, содержащую мерзкие отбросы рыбы — отвратительнее, чем гадюки и жабы в котле ведьмы. Потом поднял глаза и мрачно посмотрел на Гунтера.
— А когда у вас в последний раз был насморк, Фас Анж? — спросил он.
Гунтер деликатно почесал ухо и приветливо ответил:
— Не помню. Кажется, некоторое время назад...
И. С. саркастически усмехнулся, потом закашлялся.
— Все дело в том, что у вас никогда не бывает насморка.— Он проговорил это так, будто бросал самое страшное обвинение. Потом пробормотал сквозь зубы еще несколько неприятных слов и вздохнул.
— У вас никогда не бывает насморка,— огорченно повторил он.— Почему?
— Я не знаю почему,— ответил Гунтер,— но это так.
Исключительное здоровье Гунтера удручало И. С.
Было действительно что-то действующее на нервы в той невероятной легкости, с которой Гунтер противостоял действию микробов. Его стойкость перед усталостью и болезнями была выше понимания И. С. Даже тогда, во время миссии на самых высоких плато Тибета, Гунтер держался так же хорошо, как самые крепкие и. выносливые аборигены. На него не действовала и страшная жара джунглей Малайзии или бассейна Амазонки.
— А что вы думаете по этому поводу, Коста? — спросил И. С.
Коста Бассович засмеялся. Он сам обладал исключительной сопротивляемостью, но не мог равняться с Гунтером.