Конечно, здесь были Священная базилика Бернини,
Сикстинская капелла и процессии паломников в национальных костюмах, которые фотографировали швейцарскую гвардию с алебардами... Но были еще и кабинеты Секретариата государства, и хорошо организованная администрация Ватикана — одна из самых оперативных в мире, которая работала в исторических палаццо, под фресками Рафаэля или Гирландайо, используя ультрасовременную теле- и радиотехнику.
— Вот он,— прошептал Бассович.
Гунтер смотрел на приближающегося Марчелло Тай-фини, занимающегося шифрами Секретариата государства. Ему было лет сорок. Длинный и сутулый, похожий на профессора, утомленного научными занятиями. Костюм из твида со множеством карманов, на локтях которого нашиты куски кожи. Помесь итальянца с англосаксом — в этом было что-то курьезное.
«Итальянец с севера»,— подумал Гунтер.
Тайфини сел на скамью возле них, достал из кармана трубку и принялся набивать ее.
— Добрый день,— произнес он.— Я немного запоздал. Никак не мог ускользнуть пораньше.
«Даже в проклятой и святой ватиканской администрации, одной из самых скрытных в мире, ЦРУ удалось профильтровать информатора! — подумал Гунтер.— Старому И. С. удалось то, в чем большинство секретных разведок потерпели неудачу».
Тайфини мирно курил свою трубку, глядя на двух жирных голубей, прилетевших с лужайки к его ногам.
— Вы любите Ватикан? — спросил он.
— Очень,— ответил Гунтер.
— Это очень приятно, но немного удручает, если длится долгое время. Посмотрите, к чему это приводит. Становишься похожим на двух голубей,— сказал итальянец, указывая на птиц.— Они живут в этих садах в течение Бог знает скольких генераций. И уже не способны жить где-нибудь в другом месте.
— Вы подумали о моем вопросе? — спросил Бассович.
Тайфини медленно два раза затянулся.
— Да, я подумал. И полагаю, вам надо встретиться с монсиньором Гвидо ди Магистрисом.
— Кто он по должности?
— Секретарь в Секретариате государства. Он редко появляется на людях. Но пользуется большим влиянием в окружении папы. И он лично занимался одно время
«Папским поручением в Латинской Америке», курируемым кардиналом Антонио Саморе. Это один из экспертов по Латиноамериканскому континенту. Он причастен ко всему, что предпринималось церковным ведомством с момента образования в Мексике Центра документации, руководимого знаменитым мистером Иваном Ильичом, до возникновения «Движения морального нажима» мистера Хелдера Камора — епископа Ресифа. Совершенно очевидно, что он в тот или иной момент был причастен к делу, которое вас интересует.
— А где можно найти этого монсиньора? — осведомился Бассович.
— Мне кажется, самое простое навестить ди Магистриса в его доме,— ответил Тайфини.
— А где он живет?
Вместе со своей матерью, старой и очаровательной дамой, на Риацца Унита, дом 37, в двух шагах от Ватикана. Монсиньор ди Магистрис сохранил привычки молодого человека. Тайфини еще несколько раз затянулся, устремив взгляд на лужайку, где прогуливались толстые голуби.. Монсиньор ди Магистрис — ученый человек. Ему прочат блестящее будущее. Уверяют, что он станет кардиналом.
Он встал и выбил трубку о каблук.
— До скорого свидания! —- И удалился своей тяжелой походкой, заложив руки за спину, напоминающий искателя приключений на прогулке. Как будто ожидая его ухода, оба голубя взлетели и исчезли среди деревьев. Гунтер и Бассович тоже встали и покинули душное помещение.
Глава 5
Палаццо было великолепным, торжественным, снабженным множеством внутренних двориков, полутемных, сырых, откуда начинались лестницы, сложенные из камня.
Только в Риме или Венеции можно встретить огромные сооружения такого рода, одновременно просторные и совершенно неудобные для жилья, где семья теряется в огромных, гулких залах. Это гигантское здание было сугубо историческим и повидало на своем веку множество тайн. Курносая Флора посередине обширной зеленой площади, как раз в центре того, что должно быть «курдонером». Теперь от него остались лишь камни да обломки рухнувшей лестницы.
Гунтер и Бассович встретили толстую женщину с седыми волосами, которая несла сумку с томатами. Ее усталый взгляд задержался на обоих мужчинах.
— Синьора Магистрис? — спросил Бассович.
— В глубине двора, вторая лестница слева, третий этаж,— сказала толстуха.